Я меня было другое мнение. Я чувствовал ответственность за случившееся, но спорить не стал. Может, он и прав.
— Главное, дело закрыто, — удовлетворившись моим молчанием, произнес наставник. — И награда получена. Ты ей-то доволен?
Мои глаза сами собой опустились на кольцо. Одна большая загадка. Я знал, что это артефакт. Голем, скорее всего. Но вот каковы его реальные свойства… Без понятия.
И у Пайнара спросить не выйдет. Сомневаюсь, что мы вообще сможем встретиться. Как минимум, в ближайшее время.
— Еще как, — выйдя из задумчивости, честно ответил я. — Это больше, чем я рассчитывал. И намного.
— Скажу по секрету, — наклонившись вперед, шепотом произнес мужчина. — Я не ожидал от Эдварда такой щедрости.
— Я тоже, — мое лицо, наконец, осветила улыбка. — Я не знаю причин, но возражать было бы глупо, верно? От таких подарков не отказываются.
Словно соглашаясь с моими словами, ножны на моем бедре тихонько звякнули,
«Впрочем», — я любовно провел по рукоятке меча Ночи. — «С такими штуками… Кто знает».
— Кхм, — с иронией глядя на меня, кашлянул учитель. — Мне оставить вас наедине, или …
— Очень смешно, — поморщился. — Браво. Кстати, — я поднял голову. — У меня тоже есть вопрос. Даже два.
— Ко мне? — удивился Таррел. — Ну ладно, почему бы и нет. Задавай.
— Как вы думаете, — покачал головой я. — Почему Эдвард…
— Не взял власть себе? — прервал меня наставник. — Ты же это хочешь спросить?
— Да, верно. — кивнул я. — Просто если он уж так не хотел становиться Главой, то почему не взял роль Наследника? Он точно подходит лучше той-же Виоллы, нет?
— Ты недооцениваешься свою подружку, — улыбнулся мне учитель.
— Она мне…
— А еще, — не дал мне договорить мужчина. — Эдвард прекрасно понимает, как это будет выглядеть со стороны. Не-маг во главе Великого Рода? — Маг усмехнулся. — Не-е-ет. А его дочь отлично подойдет, уж можешь мне поверить.
— Но мне казалось, что Эдвард этого хочет, — покачал головой я. — Он ведь был в тени брата все это время. Сто лет. Жуткий срок.
— Никогда не думай, что знаешь чужие желания, Роалд, — в голосе учителя проскользнуло поучение вперемешку с иронией. — Они слишком переменчивы.
— А еще я не понимаю, почему Виолла приняла титул. Снова, — я пропустил слова наставника мимо ушей. — Вроде она его ненавидела. Или нет?
— Это вопрос к тебе. Вы же… Знаю, Знаю. Не подружка, — увидев мое лицо, хмыкнул Таррел и, откинувшись в кресле, принялся рыться в столе в поисках очередной бутылки. И как он жил-то без своего вина, пока был в отъезде? — Мое мнение? — он помедлил. — Она будет лучшим Наследником, чем в прошлый раз.
— Поживем — увидим, — я пожал плечами. — Лучше скажите, — действия наставника напомнили мне об очень важном вопросе. — Где вы вообще были? Мне бы пригодилась ваша помощь.
— А-а-а, — настал черед Таррела морщиться. Он даже пролил часть жидкости на пол, что еще больше испортило ему настроение. — Я смотрю, ты не хочешь поговорить о чем-то хорошем, да? С места в карьер. Ну хорошо.
— Да ладно? — нахмурился я. — Все так плохо?
— Я был на Севере, — ледяным голосом ответил тот. — В деревнях аэнов.
— Зачем? — изумился я. — Там монстры. И снега. А половина деревень в запустении.
— Больше, — попробовав напиток, скривился учитель. — Но при этом люди много говорят. Собираются вместе. Что-то зреет, поверь мне. Но я не могу понять, что.
— Очередная война? — похолодев, спросил я. — Как пятьдесят лет назад?
— Моли всех богов, Роалд, — голос Таррела был предельно серьезен. — Чтобы этого не произошло. Иначе все, — едва не расплескав вино, он обвел руками наш кабинет. — Это. Покажется тебе детскими игрищами.
Я промолчал. Аэны еще толком не оправились от прошлой войны. А уж новая… Новая вызовет восстания по всей Империи. Как аэнов, так и людей. Я даже думать не хочу, что случится с Сором. Или Несс.
— Напугал, да? — заметив мой взгляд, хмыкнул себе под нос мужчина. — Не переживай. Может, и обойдется.
Но по его глазам я видел, что он в это не верит. Но я не стал расспрашивать. Захочет — расскажет, но, видимо, уже в другой раз.
Я поднялся с кресла и направился к выходу.
— Кстати, — поинтересовался Таррел, когда я уже почти вышел за дверь. — Шрам, что твоя подружка оставила на лице своего отца. Который в виде феникса. Какой в нем был смысл?
— Это печать, — помедлив, ответил я. — Печать Огня.
