— Так ведь он старше Нэдди на целых два месяца! Вашему Тому три с половиной месяца, а тому всего шесть недель. Богатырь, весь в папу.
— Знаете, о чем я сейчас подумал? Как много я потерял! Не довелось испытать радости, какую, должно быть, чувствует мужчина, когда узнает, что любимая женщина носит под сердцем его ребенка.
Без меня малыш появился на свет. Ах, Боже мой! Но зато я поиграл в войну.
Держа ребенка на сгибе локтя, Джаред склонился к нему.
— Прости меня, сынок, — сказал он, покачивая Тома. — Я и у мамы твоей попрошу прощения, когда встретимся. Надеюсь, когда-нибудь искуплю вину.
Энн подошла к Джареду и, положив ладонь на его согнутую в локте руку, сказала:
— Насчет войны вы не правы. Джаред, вы хотели как лучше, делали все от вас зависящее, чтобы воцарился мир. Таких людей благословляет сам Господь.
Джаред вручил ей ребенка и сказал:
— Если брат когда-нибудь вас обидит, я придушу его собственными руками.
И он вышел из комнаты.
— Бог ты мой! — воскликнула потрясенная Энн. — Какой сильный человек!
Аманда укладывала сынишку в колыбельку. Услышав реплику Энн, она порывисто обернулась.
— И Миранда точно такая же, — сказала она. — Когда они вместе, кажется, что им никакие трудности не страшны и что они все сумеют преодолеть.
— А порознь? — спросила Энн.
Аманда вздохнула.
— Вместе они представляют грозную силу, а по отдельности подвержены самокопанию и способны натворить немало глупостей.
Уж скорее бы Миранда возвращалась из этого Санкт-Петербурга!
Последующие несколько дней Джаред провел в беспокойном ожидании. То по целым дням не слезал с коня, то отправлялся в гости к Энн — она жила с детьми в небольшом коттедже, — то занимался с сынишкой. Наконец однажды утром пришло известие, что Джонатан и Адриан уже на пути в Шрусбери. Захватив кое-какую одежду брата, Джаред тронулся в путь. Через несколько часов он подъезжал к гостинице, с удовлетворением отметив, что заведение это, похоже, процветает. Наполовину из дерева, двухэтажное здание времен королевы Елизаветы было сплошь увито плющом. Ромбовидные окошки и крошечные балкончики пламенели пунцовой геранью. Цветы в палисаднике, цветы вдоль дорожки к парадному входу. Хозяева радовались лету.
Воздух был напоен ароматом вербены и лаванды.
Младший конюх, парнишка лет шестнадцати, кинулся со всех ног к Джареду, когда тот спешился.
— Сэр, вы у нас заночуете?
Джаред кивнул и дал ему серебряную монетку.
— Мой Эбони с норовом, но не злой. Хорошенько выводи его, прежде чем мыть…
— Слушаюсь, сэр!
— Лорд Суинфорд уже приехал?
— Да, сэр. Около часа назад.
Джаред поспешил в гостиницу и озадачил хозяина просьбой открыть ему номер Джонатана и Адриана, когда те спустятся ужинать. Вскоре дверь распахнулась, и в комнату, весело беседуя, вошли Адриан и Джонатан. Джаред стоял к ним спиной. Увидев незнакомца, оба остановились как вкопанные, и Адриан сказал:
— Прошу прощения, сэр, но этот номер уже занят. По-видимому, произошла какая-то ошибка.
— Никакой ошибки нет, — ответил Джаред, поворачиваясь к ним лицом. — Ну, привет, Джонатан!
— Джаред, дорогой! — В голосе брата прозвучали одновременно удивление и восторг. — Как я рад тебя видеть! Слава Богу, вернулся цел и невредим!
— Еще бы не рад! Понимаю, все понимаю, — улыбнулся Джаред. — Я уже познакомился с миссис Энн. Считай, что тебе повезло — этой женщины ты не заслуживаешь. Вне всякого сомнения…
Братья обнялись. Адриан Суинфорд недоуменно переводил взгляд с одного на другого. Наконец они обратили внимание и на него.
Джаред протянул ему бокал с вином и сказал:
— Адриан, все в порядке! Не волнуйся, ты не спятил. Тот, с кем ты делил кров последние несколько месяцев, мой старший брат Джонатан, а я вернулся из России всего лишь несколько дней назад.
Адриан залпом осушил бокал.
— Черт побери! Никак в толк не возьму… Хочешь сказать, что почти год пробыл в России?
— Именно! — улыбнулся Джаред.
— Значит, когда ты приехал сюда прошлой зимой, был вовсе и не ты?
— Совершенно верно! Это был Джон. Он как бы замещал меня, чтобы никто не догадался, что я уехал.
Адриан вспыхнул.
— А Миранда знала? — спросил он.
— Ну конечно! — немедленно подал реплику Джонатан, а Джаред едва не рассмеялся. — Воображаю, какую теплую встречу она тебе устроила.
— В том-то и дело, Джон, что ни жены, ни встречи! Дождалась, когда вы с Адрианом уехали, и укатила в Петербург. Мы разминулись! В один и тот же день отбыли — она из Суинфорд-Холла, я из Санкт-Петербурга. Наверное, уже возвращается! Думаю, шестого — восьмого августа будет в Англии. Во всяком случае, буду встречать ее в Велланде. Ничего не поделаешь! Встречи, расставания… — Он хмыкнул. — Ну что, поедешь ее встречать?
— Уволь, братец! Я просто счастлив, что могу наконец снова стать самим собой. И чем скорее я начну «приударять» за Энн, тем раньше можно будет объявить о нашей женитьбе. Надеюсь, ты меня понимаешь?
— Спрашиваешь!
— Энн? — Адриан растерялся. — Кто такая?
— Миссис Энн Боуэн.
— Дочь викария? Ты ее знаешь?
— И довольно хорошо! Месяц назад мы поженились. Пришлось у лорда Пальмерстона разрешение добывать. Вообрази, какую головную боль я имел все это время.
В этот самый момент капитан Эфраим Сноу, распахнув дверь кают-компании на «Спящей красавице», пропустил вперед секретаря английского посольства мистера Моргана и петербургского полицмейстера.
— Присаживайтесь, господа, — сказал он. — Бренди?
Оба кивнули. Капитан Сноу наполнил бокалы.
— Что нового? — спросил он. — Удалось что-нибудь выяснить?
— Плохие новости, капитан, — ответил мистер Морган и вытащил из кармана какой-то предмет. — Узнаете?
Обручальное кольцо Миранды Эфраим Сноу узнал мгновенно.
И все-таки, чтобы быть уверенным до конца, он взял его, повертел и на внутренней стороне прочитал выгравированную надпись: «Миранде от Джареда. 6 декабря 1812 года».
— Это ее кольцо, — сказал Эфраим Сноу. Переведя дыхание, добавил:
— Вне всякого сомнения.
Мистер Морган повернулся к дородному полицмейстеру и, глядя на капитана, сказал:
— Мистер Сноу, это Николай Иванович! Он прекрасно говорит по-английски и хочет задать вам кое-какие вопросы.
— Взгляните, капитан! — Русский вытащил из кожаного саквояжа нечто, отдаленно напоминающее не то платье, не то юбку. — Вам знакомо это?
