— Это еще почему? — он поворачивает голову, не разгибаясь. Смотрит снизу вверх на ее мягко улыбающиеся губы, на какое-то новое выражение в любимых глазах. Проблеск озарения. И неверяще: — Ты что, хочешь сказать…
— Уверена, любимый, что ты сам сможешь догадаться о причине.
Он резко поднимается на ноги, но голова у него кружится отнюдь не от этого.
И — да. На совещание они все-таки опоздали.
Эпилог
«Такова участь всех писателей и летописцев, — они создают воображаемых друзей и теряют их, повинуясь законам творчества. Но этого мало: от них требуется отчет о дальнейшей судьбе воображаемых друзей»
Ч. Диккенс
— Ты не пьян?
— Не смешно, Макс. Я говорю абсолютно серьезно.
— Это не смешно, действительно! — вечно невозмутимый Мак-Коски все-таки подрывается с места. Широченными шагами отмеряет пространство от стола и обратно. И, резко повернувшись к Кайлу: — Это просто АБСУРДНО!
Кайл, напротив, сохраняет видимость полнейшего спокойствия, сидит, скрестив руки на груди. Лишь взгляд выдает, как нелегко дается ему этот разговор.
— Я предупредил тебя заранее, как и прописано в контракте.
— К черту контракт! Ты не можешь уйти из команды!
— А в контракте написано — могу, — негромко отвечает Кайл, подкрепляя свои слова упрямым взглядом.
— Кайл!!! Что происходит?! При чем тут контракт?! Мы столько лет вместе работаем! Да что там работаем… — Макс ослабляет узел галстука, расстегивает пару пуговиц. — Охххх… Ты меня угробишь, мерзавец!
На лице Кайла мелькает виноватое выражение.
— Послушай, Макс, я уверен…
— Нет, это ТЫ меня послушай!!! — Мак-Коски с шумом выдыхает, пытается успокоиться. Получается, не сразу, но получается. — Кайл, послушай. Мы столько лет вместе. Ты мне… почти как сын. Ты можешь мне сказать, что происходит?! И чего ради тебе взбрела в голову идея бросить гонки?!
Кайл молчит какое-то время, а потом отвечает, тихо, но видно, что это дается ему непросто.
— Макс, вот ты говоришь — я тебе как сын. А у меня есть СЫН!
— Кайл, я не понимаю…
— Я не могу собой рисковать! Ради Джо! И ради Ник! Если со мной что-то случится… Черт, я не хочу оставлять сына одного. Я отвечаю за него. Я — отец! Ты понимаешь?!
За все годы их сотрудничества Кайлу не так уж часто удавалось удивить своего шефа. А вот сейчас — уже второй раз всего за десять минут. Мак-Коски долго собирается с ответными словами.
— Кайл… Я понимаю твое беспокойство. Но НЕ понимаю, с чего ты взял, что с тобой что-то может случиться?
— Потому что это автогонки, а не Диснейленд! Я уже разбивался несколько раз!
— Ну, все обошлось же…
— А вдруг в следующий раз не обойдется?! Я не могу рисковать, понимаешь?! Я принадлежу не только себе!
— Да понимаю я все! — Мак-Коски до сих пор пытается справиться с удивлением. И это Падрон, который в принципе не знал таких слов как «страх», «опасение», «осторожность»?! — Но послушай… Ты же супергонщик. Ты выступаешь в ралли уже почти десять лет, и ни разу твоя жизнь не подвергалась серьезной опасности! С тобой ничего не случится, потому что ты не позволишь этого! Ты же, с твоим талантом, стопроцентно контролируешь ситуацию! Ты Бог на трассе, Падрон, а потому — бессмертен!
— Не богохульствуй, Макс, — морщится Кайл, — всегда есть вероятность…
— Всегда есть вероятность утонуть в собственной ванной! — не сдержавшись, рявкнул сэр Макс. — Ты двукратный раллийный чемпион, твою мать, Падрон! И станешь и трех, и четырехкратным! Если прекратишь валять дурака!
Кайл вздыхает.
— Я принял решение и не изменю его.
— Как ты мне напоминаешь свою жену в аналогичной ситуации, — стонет Мак-Коски. А потом, неожиданно встрепенувшись: — Ник знает?
— Пока нет, — морщится Кайл.
— Отлично! — приободряется сэр Макс. — Значит, есть шанс.
— С чего ты взял, что Ники будет против моего решения и поддержит тебя?
— С того! — огрызается Мак-Коски и хватает телефон. — Все, иди с глаз моих долой! Я хочу поговорить с тем человеком в вашей семье, у которого есть мозги!
— Дело твое, — пожимает плечами Кайл. — Но, по-моему, ты тратишь попусту время.
— Мне кажется, — он не просто недоволен. Он взбешен. А потому старается говорить негромко и размеренно. Потому что если сорвется на крик — будет форменный скандал и потом стыдно, — что мы могли бы решить этот вопрос между собой!
— Вопрос касается команды, — эта предательница отвечает так же спокойно. Сидит рядом с Максом, а не с ним! Напротив, через стол от него. — И поэтому мы будем обсуждать его здесь.
— Это мое решение! И я не собираюсь менять его!
Макс раздраженно выдыхает. А Ники, все так же спокойно:
— Хорошо. Ты завершаешь свою карьеру как гонщик. Что дальше? Как ты будешь зарабатывать на жизнь? Как ты собираешься содержать семью?
Кайл даже моргнул от неожиданности, от такого поворота разговора.
— Ну… придумаю что-нибудь.
— Что именно? — Ники неумолима.
— Что-что!? — он разражается всерьез. — С моим опытом… найду себе какую-нибудь работу, можешь не сомневаться!
— Не сомневаюсь, — кивает Ник серьезно. — Значит, собираешь стать автоспортивным чиновником?
— Хотя бы так! — огрызается.
— Думаешь, справишься?
— Значит, ты справляешься… Макс справляется… дядя твой справляется… А я не смогу?!
— Кайл, послушай, это все не так-то просто… — вмешивается Мак-Коски.
— Не в этом дело, — перебивает шефа Ники. — Как и к любому делу… тут нужна склонность. Или талант, если угодно. Нужно уметь обращаться с цифрами, бумагами, иметь аналитический склад ума! Это нудно, кропотливо, не всегда интересно.
— Я прекрасно понимаю…
— Ты пилот, Кайл! Пилот от Бога! И нечего тебе заниматься всякой чушью, которую могут делать другие.
— Я принял такое решение, — мрачно процедил он, — ради вас, между прочим. Ради тебя и Джо.
— Красивый жест, — согласно кивает Ники. — Но я к ним равнодушна, как ты помнишь…
— Ну, знаешь!.. — он все-таки вскакивает с места. У Макса возникает серьезное опасение, что напрасно он привлек к этому вопросу Ники. Но Николь олимпийски спокойна. Или делает вид.
— Не дури, Кайл. Я ценю твое беспокойство. Но я совершенно уверена: до тех пор, пока ты помнишь, что тебе есть ради кого возвращаться с трассы — с тобой ничего не случится. Не с тобой. Ты же профессионал, которому есть к кому возвращаться. Ради кого возвращаться.
