Вот так-то! Получай коварную мою мстю!
— С чего это? — прищурился он, а обнимающие руки колени ненадолго сжали их почти болезненно.
— С того, — заявила я обижено. Потому что разумного довода ещё не придумала, а молчать было нельзя, — С того, что ты мне мешать готовиться будешь!
— Каким образом? — воскликнул математик.
А за его спиной давились от смеха его же родители, которых совершенно ничего не смущало.
— Ты… храпишь!
— Я не храплю! — решил Дэня продолжить прерванный скандал, вновь набирая громкость.
— Мне лучше знать, храпишь ты или нет! — не осталась в долгу и я.
— Ну, знаешь ли, — прошипел он вдруг совершенно нехорошо.
И встал рывком. Не отпуская моих ног! Там невероятно повезло, что я, вместо того, чтобы со всего ходу приложиться спиной о стул, оказалась на широком мужском плече.
— Мам, пап, было приятно с вами повидаться, встретимся как-нибудь потом. Карина, скажи «пока» родителям.
— Что?! — завопила я, вспыхивая, аки рак.
И тут же заткнулась, получив звонкий шлепок по пятой точке.
— Пока, Карина, — смеясь, крикнул мне Александр Борисович.
— До скорой встречи, детка! — вторила ему и Марина Сергеевна.
— Я тебя убью, — тихо пообещала я.
Вечером того же дня:
— Карина, — короткий стук в дверь.
Стучи-стучи, стул сам собой не подвинется. А я сплю! Да, в твоей собственной спальне, которая, между прочим, уже не только твоя. И ты иди спать — в гостиную, на диван. Он там большой, мягкий, с подушками. И плед на нём есть, так что не замёрзнешь.
— Карина, это жестоко!
Жестоко было тащить меня до самой машины на своем плече. Нас, между прочим, все соседи видели. Жестоко было угрожать мне незачетом в тройном объёме. Жестоко было говорить, что он мужик и ему лучше знать. Раз умный такой, вот и пусть в гостиной спит. Мужик, блин!
— Карин, — поскребся он в дверь, тихонько позвав меня по имени в очередной раз, — ну прости меня.
И я бы простила, честное слово, простила бы, не успей ляпнуть:
— А за что именно ты извиняешься?
Вот примерно таким способом Денис Никитин познавал все прелести женской логики. Судя по стонам с той стороны двери — познавал не очень удачно. Хмыкнув, я перевернулась на спину, чтобы лучше слышать.
— Прости, что я такой дурак.
О-о-очень далеко. Молчу. Он тоже молчит. Я жду продолжения, он ждет реакции. Не дождался.
— Карюнчик, я пошутил насчет математики. И к родителям мы без твоего согласия больше никогда не поедем. И прости, что не сказал про Лохматика.
Про псину свою он зря напомнил. Меня от воспоминаний о нём до сих пор трясёт.
— А у меня мороженка, — многозначительно так замолчал он на самом интересном месте.
— Чего ж ты молчал? — вскочила я с кровати и понеслась отпирать дверь. Стул, прости, твои услуги больше не требуются, — Надо было сразу с мороженого и начинать.
Дэня стоял на пороге, в одних только темно-серых свободных штанах. Носи босые, рельефный торс, на который я не могу перестать капать слюной, обнажен, а в крепких руках, на которых отчетливо видно темные венки, ведерко холодного лакомства. М-м-м, шоколадное!
— А-ка, — покачал головой парень, когда я метким прыжком устремилась к ведерку. А потом этот нехороший человек взял и поднял моё мороженое у себя над головой, — ты меня простила?
— Конечно простила, — не задумываясь, ответила я и подпрыгнула, тщетно пытаясь дотянуться до груза номер один.
— Точно? — хитро прищурился Дэня.
— Да! — нетерпеливо воскликнула я.
Кто сказал, что есть на ночь вредно? Мы с Денисом это дело активно на пару практиковали.
— Тогда поцелуй меня, — коварно улыбнулся этот первоклассный искуситель.
Сдув с лица упавшую рыжую прядку, я мысленно махнула на всё рукой. Ладно, будет тебе поцелуй.
Ага, не будет! Потому что я до обидного элементарно не дотянулась до губ парня! А он стоит, смеется и даже не пытается мне помочь.
— Дэня! — взвыла я уже не столько из-за мороженного, сколько из-за желания прикоснуться к его мягким губам.
— А? — хитро на меня поглядел он сверху вниз.
И не дернулся с места!
Досадливо застонала я в голос, предприняв неудачную попытку поцеловать его в прыжке. До подбородка дотянулась, дальше — увы.
— Ну Дэня! — заныла я раздосадовано.
Попытки мои выглядели до ужаса смешно, чего даже не пытался скрыть Денис. Я и прыгала, и за шею его притягивать пыталась, и щекотать… Ничего не принесло должного результата!
— Ы-ы-ы, — стонала я уже минут пять спустя, когда так ничего и не допилась. Дэня уже откровенно ржал, из-за чего чуть не выронил ведро.
В итоге он решил позорно сдаться на милость врагу. Ну, это я так подумала, когда парень поставил ведерко на комод. А потом он развернулся…
— Дэнь? — испуганно позвала я, невольно отступая назад.
Как-то совсем нехорошо блестели глаза математика.
— М? — беззаботно отозвался он, делая медленный шаг по направлению ко мне.
— Дэня, — предостерегающе вскинула я руки, хорошо зная, что последует за этими его действиями, — у меня завтра первый экзамен… по физике!
— Ты её хорошо знаешь, — отмахнулся парень, едва ил услышав мои слова. Он для этого был слишком занят — делал очередной плавный шажок ко мне.
— Какое хорошо? — возмутилась я весьма натурально.
— Примерно так на пять и на автомат на сессии, — хмыкнул он, не глядя мне в глаза, а прожигая взглядом область декольте.
Ещё маленький шажок…
— Дэня, — предприняла я последнюю попытку, — мне жизненно необходимо выспаться. Физика первой парой!..
Денис замер, поднял взгляд на уровень моих глаз.
И улыбнулся. Медленно его губы растянулись в самой коварной улыбке.
— Я договорюсь.
— Мне не нужны побл… Дэня!
С диким визгом я сиганула прочь от бросившегося на меня математика. Успела выскользнуть в коридор и даже почти добежать до гостиной, а потом меня поймали. Парень, особо не заморачиваясь, просто перехватил меня широкой ладонью поперек талии, прижал к своему боку и понес обратно в спальню в горизонтальном положении, весело что-то насвистывая.
— Денис, — пискнула я и была отправлена в свободный полет на кровать.
Не успела приземлиться, как тут же сверху прижало разгорячившееся мужское тело.
— Попалась, — провокационно выдохнул он мне в самое ухо, опалив дыханием чувствительную кожу.
