– О, – говорит она.
– И все равно это глупо. – Я заглядываю в свои записи, поигрывая прядью волос. – Ну знаешь, танцы… Бальное платье… Какой в этом смысл?
– Лола, – глухо произносит она. – Нет ничего глупого в том, чтобы хотеть пойти на танцы. Хотеть надеть красивое платье и всю ночь чувствовать себя красавицей. И для этого не нужно ждать определенной даты.
Я молчу.
– Если ты не пойдешь, значит, ты глупая. И не заслуживаешь моего брата.
Глава тридцать вторая
Я тружусь над костюмом Каллиопы всю ночь и весь день – распарываю старые платья, сшиваю вместе какие-то куски, добавляю отделочные материалы из собственных запасов, прервавшись лишь один раз, где-то около полуночи. Я подхожу к окну. Крикет уже ждет. Он стоит, наклонившись вперед, локти на подоконнике. Руки и пальцы у него настолько длинные, что в этой позе он напоминает какое-то насекомое. Правда, милое. Очень милое.
– Спасибо, что помогаешь моей сестре, – улыбается он.
Я наклоняюсь вперед, копируя его позу:
– Всегда рада помочь.
Каллиопа высовывается из своего окна:
– ХВАТИТ ФЛИРТОВАТЬ, ДАВАЙ ЗА РАБОТУ.
Вот перерыв и закончился.
– Привет, Кэл! – кричит Крикет.
Едва девушка поднимает голову, Крикет снимает с руки зеленый браслет и запускает сестре в голову. Тот звонко щелкает ей по носу и падает между нашими домами.
– Как по-мужски! – Каллиопа резко захлопывает окно.
Крикет ухмыляется:
– Это всегда срабатывает.
– Я знала, что ты носишь их не просто так, – смеюсь я.
– Какой цвет тебе нравится? – интересуется Крикет.
Я ухмыляюсь в ответ:
– Голубой. Но постарайся не попасть мне в лицо.
– Ты что, да я никогда! – И парень легонько бросает в мою сторону один из браслетов.
Браслет шлепается на мой ковер, и я тут же надеваю его на запястье.
– А у тебя ловкие пальцы. – И я одариваю Крикета многозначительным взглядом, означающим, что речь идет вовсе не о браслетах.
Его локти соскальзывают вниз.
– Спокойной ночи, Крикет Белл! – Я с улыбкой закрываю занавески.
– Спокойной ночи, Лола Нолан! – кричит он в ответ.
Браслет все еще хранит тепло Крикета. Я работаю остаток ночи, заканчивая костюм в тот самый момент, когда луна начинает опускаться за горизонт. Я падаю на кровать и погружаюсь в глубокий сон, не выпуская его браслета из руки. И мне снятся голубые глаза, голубые ногти и сладкий первый поцелуй с голубыми кристалликами на его губах.
– Где он?
– Мм…
– Я просыпаюсь от ужаса. Над моей кроватью нависают Каллиопа и ее мать. Пора уже запретить людям так себя со мной вести!
– Ты закончила? Где он? – повторяет Каллиопа.
Я бросаю взгляд на часы. Прошло всего два часа. Я скатываюсь с кровати на пол.
– Он в моем шкафу, – бормочу я, подползая к двери шкафа. – Надо было его красиво повесить.
Миссис Белл первой тянется к дверце и распахивает ее, судорожно втягивая воздух.
Она вынимает костюм и поднимает повыше, чтобы Каллиопа могла его разглядеть:
– Ох, Лола! Он восхитителен.
Каллиопа срывает костюм с вешалки и надевает на себя так, как это способна сделать лишь красавица спортсменка: без тени стеснения и стыда. Я смущенно отворачиваюсь.
– Ох! – стонет Каллиопа.
Я оглядываюсь назад. Девушка стоит перед моим зеркалом в полный рост. Черный костюм украшают длинные, тонкие газовые рукава – изысканные и соблазнительные, – они больше напоминают перчатки без пальцев, поскольку кончаются у подмышек, эффектно обнажая кожу плеч. Юбка мерцает блестками, но топ кончается петелькой. Плюс я добавила к топу тонкую подкладку, так что наряд получился сложный и очень сексуальный.
Его можно назвать романтическим, но… в то же время и смелым.
Каллиопа в восторге:
– Я боялась, что ты сделаешь что-нибудь сумасшедшее, что-нибудь в стиле а-ля Лола. Но это мое. Моя песня, моя программа.
Несмотря на ее выпад, я счастлива.
– Он лучше твоего испорченного, – говорит Каллиопе миссис Белл.
– Правда? – спрашиваю я.
– Да, – дуэтом отвечают мать и дочь.
Я заставляю себя подняться с пола и внимательно осматриваю костюм.
– Возможно, его придется чуть-чуть подшить, вот здесь и здесь. – Я показываю на два местечка. – Но… да. Это должно сработать.
Миссис Белл улыбается, тепло и с облегчением:
– У тебя настоящий талант, Лола. Спасибо тебе.
Я ей понравилась! Или, по крайней мере, моя работа, но я готова принять и это.
Для начала.
Кто-то стучит в дверь. Я впускаю родителей. Пока они охают и ахают, мы с Каллиопой сияем от счастья. Я делаю на костюме пометки в тех местах, где нужно что-то исправить, но это займет не больше часа. Должно занять не больше часа, потому что потом Беллы уезжают в аэропорт. Я выставляю всех из комнаты, но, делая стежки, то и дело поглядываю на окно Крикета. Его нет. Я умоляю невидимую луну позволить нам увидеться до отъезда.
Спустя шестьдесят пять минут я выбегаю на подъездную дорожку дома Беллов. Каллиопа и ее родители грузят последние чемоданы. Алек держит на боку Абби. Он выглядит таким же невыспавшимся, как и я, но шутливо тянется ручкой Абби к новому костюму.
Каллиопе не смешно.
Алек с Абби остаются одни, все остальные уезжают. Возможно, в одиночестве Алек придет в себя и сумеет вернуться к нормальной жизни, но мы с Энди уже строим на них коварные планы. На всякий случай. Я открываю рот, чтобы спросить про Крикета, и в этот момент он выбегает из дома:
– Я здесь, я здесь!
Парень резко останавливается в шести дюймах от меня, только сейчас заметив, что на дорожке есть кто-то еще, кроме его родственников.
Я поднимаю глаза. Потом еще и еще. До тех пор, пока не встречаюсь с ним взглядом.
– Залезай в машину, – говорит Каллиопа. – Мы уезжаем. Сейчас.
– Мой браслет все еще на тебе, – сияет Крикет.
– На мне все то же самое, в чем ты меня видел в последний раз.
И в этот момент я себя одергиваю: мне не хочется, чтобы Крикет подумал, будто я про него забыла. Ведь на самом деле этот браслет мне очень-очень важен.
– КРИКЕТ! – На сей раз это мистер Белл.
Мне хочется сказать Крикету сотни вещей, но на нас смотрит вся его семья, и я не решаюсь. Видимо, как и он.
