— Ты забываешь две вещи, — справедливо заметил Стокер. — Во-первых, если дорожная сумка Розамунды никогда не покидала остров, значит и она тоже.
— Твоя точка зрения?
— Она была убита, — заявил он.
— Ерунда. Это мог быть несчастный случай. Она могла умереть от естественных причин. Она могла бы…
— Возможно, ее проглотил кит, но это, черт возьми, маловероятно. Я забыл твою склонность к мелодраме.
— Моя склонность к мелодраме! Ты настаиваешь на том, что Розамунда стала жертвой преступления, твоя ужасная теория не стоит и пенни.
Стокер сложил руки на груди.
— Вероника. Я понимаю, что твои чувства к Тибериусу омрачают суждение, но попытайся не быть женщиной до такой степени.
Я злобно уставилась на него.
Он продолжал вещать так безумно спокойно, что я испытала соблазн надеть ему на голову железную подставку для дров в камине.
— Ты неоднократно убеждала меня, что женщина так же способна к рациональному мышлению, как и мужчина. Я даже могу великодушно признать: один-два раза ты была более хладнокровна, чем я сам. Но, увы, тебе не хватает логики во всем, что касается моего брата.
— Из всех дешевых и отчаянных оскорблений, атакующих мой интеллект ученого… — начала я.
Стокер поднял руку.
— Если ты хочешь злиться на меня, не могла бы это делать, пока мы ищем? Иначе мы никогда не закончим с этим замком.
Он вышел из комнаты. У меня не было другого выбора, кроме как идти за ним. Мои шаги отдавались резким звуком на каменных полах. Некоторое время мы продолжали искать в тишине, и никто из нас не говорил без необходимости.
Мы не обнаружили ничего примечательного, пока не пришли в последнюю комнату. Я указала на маленькую карточку, написанную аккуратным почерком: Миссис Люциан Ромилли. Я мягко постучала, но ответа не было. Мы проскользнули в комнату, бесшумно закрыв за собой дверь. Прикроватный столик был усеян банками с пастилкой, влажными носовыми платками, крошечным хрустальным бокалом, подходящим для алкоголя, и маленькой колбой зеленого стекла с аптечной этикеткой. Стокер поднял его и осторожно понюхал.
— Какое-то лекарство?
— Только для шотландца, — фыркнул он. — Довольно хороший виски.
Я вспомнила ее наполненную джином бутылку от шампуня и подумала, сколько других тайников со спиртным она сделала. Домашние туфли странного вида — на высоких каблуках, украшенные перьями и атласной оборкой — валялись там, где она их бросила. На умывальнике криво висел халат, непрактичная конфетка из лилового шелка.
— Любопытно, — я провела пальцем по водянистому шелку. — Я не подумала бы, что у нее будет шелковый халат.
— Что бы ты подумала? — поинтересовался Стокер, медленно роясь в ящиках.
— Черный атлас. Трезвый бархат в крайнем случае. Но ничего такого легкомысленного, как бледно-фиолетовый шелк.
— Она фантазерка, — безапелляционно заявил Стокер. — Скорее верит в воображение, чем в реальность.
— Откуда ты знаешь? — потребовала я.
Он поднял книгу, которую раскопал под рубашкой.
— Ее литературный вкус. Довольно крутой французский роман с лихим героем, который рискует всем ради любимой женщины. Продает себя в рабство пиратам, чтобы спасти ее, или отказывается от священных приказов, чтобы прижать даму к своей мужественной груди.
Я прищурилась.
— Откуда ты знаешь, о чем эта книга?
— Прочитал, — просто сказал он. — Я обмениваюсь книгами с горничной в Bishop Folly, и у нее есть склонность к французским романам. Тебе они не понравятся, — добавил он со злобной улыбкой.
— И почему нет?
— Потому что они всегда показывают пары, которые доверяют друг другу. — Прежде чем я успела ответить, он наклонил голову, изучая сундук. — Что он здесь делает?
— Возможно, его не вернули в кладовую. Он был, несомненно, упакован, когда они намеревались отбыть сегодня. Сундук следовало отправить следом за ними.
Стокер опустился на колени перед сундуком и попытался поднять крышку.
— Он все еще заперт. Ты видишь ключ?
Мы обыскали все подходящие места, но ключ найти не удалось.
— Видимо, она носит его при себе, — сказала я. — Многие женщины так делают.
— Дай мне пару твоих шпилек, — велел Стокер. Я послушно выполнила распоряжение, уверенная, что он быстро вскроет замок.
— Осторожно, не поцарапай его, — предупредила я. — Мы не хотим запачкать руки в преступном взломе и дать Хелен понять, что ее вещи обыскали.
Стокер посмотрел на меня с жалостью.
— Немного доверия, Вероника. Я вскрывал замки с тех пор, как родился на свет божий. Одно из многих преимуществ при наличии старших братьев, которые запирают свои карманные деньги.
— Ты имеешь в виду, что крал у них?
— Пользовался каждым случаем, который мне выпадал, — последовал веселый ответ. — Вот, — сказал Стокер с некоторым удовлетворением, когда защелка открылась. Он поднял крышку, и мы вместе уставились в сундук.
— Что на свете… — Я вытащила кусок материала, непохожий ни на что виденное раньше. Казалось, ткань вылеплена из паутины, похожа на марлю, но бесконечно легче и тоньше. Длинные нити серебристых нитей улавливали свет, когда поднимались, легко танцуя в потоке воздуха.
— Эктоплазма, — произнес Стокер.
— Извини меня, пожалуйста? Это не что иное, как внешний слой цитоплазмы, — возразила я.
— Я не имею в виду научное определение, — поправил он. — Это совсем другое. Я только однажды видел подобное, когда работал в цирке. В течение нескольких месяцев у нас был медиум, который представлял манифестации, и одной из маленьких хитростей было заклинать хаос.
— Трюки? Тогда Хелен не общалась с духовным миром?
Стокер закатил глаза к небу.
— Вероника, нет такой вещи, как подлинное общение с духовным миром, потому что нет духовного мира. Ради всего святого, ты — ученый.
— Я достаточно ученый, чтобы верить, что мы многое не можем объяснить. Наглость полагать, что мы знаем больше, чем мы знаем. — Я взяла у него отрезок материала, пропуская изысканную мягкость сквозь пальцы. Он был настолько легок, что, казалось, весил меньше, чем воздух, паутинный как крыло бабочки.
Стокер вздохнул.
— Отлично. Но в моем случае медиум определенно был мошенником. Он использовал масло, муслин и немного фосфоресцентной краски, однако эффект был похож на это — облако белого, исходящее изо рта.
— Рта?
Он пожал плечами.
— Большинство медиумов глотают и изрыгают разные субстанции.
Стокер заглянул в сундук, указывая на любопытное устройство.
