— Как ты?
— Не очень, — откровенно промолвил Эльдар. Лиза смотрела на него с искренним сочувствием, за которым просматривалось что-то еще, неясное, но важное, и Эльдар почему-то поспешил добавить: — Но это пройдет. Просто я всегда немного переживаю, когда одна история закончилась, а другая еще не началась.
Лиза мягко усмехнулась. Ласково погладила его по запястью, как тогда, перед трибуналом, в «Picasso». Сейчас эта красивая властная женщина не имела почти ничего общего с той Лизой, ради которой Эльдар отдал камень меречи. Разве что глаза мягко поблескивали в полумраке — так же, как раньше.
— Ох, Эльдар, — вздохнула Лиза и некоторое время молчала. Машина мягко плыла по дороге, не обращая внимания на огрехи в асфальте, в невидимых колонках с томной страстью мурлыкало что-то джазовое, и Эльдар подумал, что у госпожи гхоулы наверняка масса дел, но вот ведь как, она занята им.
— Хочешь, поедем в Прагу на выходные, — предложил Эльдар, прекрасно понимая, что она откажется. Так и получилось: Лиза отрицательно покачала головой и с искренним сожалением промолвила:
— Прага для нас теперь закрыта навсегда. Томаш сгонит Жижку с постамента и размажет нас по брусчатке. Оттирать будет нечего. В Параллели он просто испугался, а уж дома-то и стены помогают, сам понимаешь.
— Да, — вздохнул Эльдар. — Тогда лучше сидеть на своей кочке.
Лиза тоже издала тяжелый вздох.
— Дома не все так просто, — сообщила она и вынула из сумочки пачку тонких ментоловых сигарет. Эльдар невольно напрягся: кажется, разговор начал принимать не самый приятный оборот. — Знаменского сегодня утром вызвал его шеф и устроил ему такой, прости Господи, разнос, что не знаю, как он жив остался.
— Знаменский или шеф?
Теперь Лиза посмотрела на него, как на полного идиота. Зажигалка замерла в ее руке, и острый язычок пламени так и не лизнул сигарету.
— Боже мой, Эльдар, ты совсем тупой? — проговорила Лиза, и в ее глазах мелькнули неприятные холодные огоньки.
— Прости, — вздохнул Эльдар. — Шутка не удалась.
— Что шутка, у всех нас теперь жизнь не удалась, — сказала Лиза, выпустив в потолок струйку дыма. — Сегодня утром все очень сильно изменилось, Эльдар. Все посвященные маги обязаны встать на учет в течение сорока восьми часов. Тебя я в базу уже внесла, не благодари.
Эльдар почувствовал, как неприятно холодеют руки. Он предполагал, что рано или поздно все к этому придет — слишком уж маги своими амбициями, алчностью и мнимым всемогуществом намозолили глаза людям во власти. Однако Эльдар надеялся, что ничего похожего на регистрации, учеты и кандалы все-таки не произойдет — и ошибся.
Допрыгались. Маги поистине всесильны — однако людей все-таки больше. И основные рычаги влияния находились именно у людей. Маги могли стричь шерсть со своих человеческих соседей, но люди имели все возможности для того, чтобы набросить на магов узду. Или петлю, тут уж смотря, что выбирать. Тупая масса всегда оказывалась сильнее ярких и сильных одиночек.
Да что там масса, тут и свои постараются. Шпренгер и Инститорис, печально известные авторы «Молота ведьм», были знающими магами второго посвящения — и заварили поистине адскую кашу практически из любви к искусству. Что уж говорить о нынешних магах, которым очень даже есть, что терять…
— Инквизиция тоже будет? — спросил Эльдар, одарив Лизу нервной, почти истерической улыбкой. Лиза посмотрела на него так, что стало ясно: вся эта роскошь, которой она окружена, и вся власть, которую дали ей в руки, когда она сорвала корону с головы Рудина, всего лишь плата за хорошее поведение, и эту плату могут отнять в любую минуту.
— Будет, — процедила Лиза. — Эльдар, на самом деле все очень плохо. Не будет теперь посвящений и наставников, нам меняют всю систему жизни. По стране пойдет ежегодный отбор молодых магов и ведьм. Потом — учеба, — нервно швырнув окурок себе под ноги, Лиза проехалась по нему носком дорогой туфельки и, едва сдерживая слезы, промолвила: — Нас загоняют в стойла, Эльдар. Еще и клейма какие-нибудь введут…
— Подожди, — сказал Эльдар. То, о чем сейчас говорила Лиза, было настолько диким, что, несмотря на все свои старания, он никак не мог уместить сказанное ею в своей картине мира. — Неужели Знаменский так просто это проглотил? А ты?
— А что мы? — вопросом на вопрос ответила Лиза, и было видно, что она с трудом сдерживает слезы. Наверняка Лиза думала, что положение вещей останется незыблемым во веки веков, а времена охоты на ведьм навсегда миновали. — Сказано было так: либо вы тихо и спокойно регистрируетесь и ведете себя так, как вам прикажут — либо завтра же по всем каналам и во всех газетах объявят, что маги существуют, и это не шутка. И объявят списочно и поименно. Как думаешь, насколько быстро побегут первые уроды с факелами?
Эльдар закрыл глаза. Лиза была права: здесь уже ничего нельзя было сделать. Люди всегда будут тихо ненавидеть тех, кто хоть чем-то отличается от общей массы. Они соседа ненавидят за то, что у него телевизор на сто рублей дороже — что уж говорить о том, что этот сосед, например, может иметь невероятно долгую жизнь, молодость и здоровье. Люди убивают за десять копеек — а магов будут убивать просто из классовой ненависти, особенно если это негласно одобрят. И ничего за это не будет. Так, пожурят для вида и отпустят домой.
Он ошибался, когда думал, что кому-то из влиятельных людей в Европе нужен действующий механизм превращения человека в мага. Теперь магические способности становились очень опасным подарком.
Только сейчас Эльдар понял, какой беды смогла избежать Катя. Обычная человеческая девочка Катя, которая сейчас лежала в реанимации после автокатастрофы.
— Быстро побегут. Очень быстро, — ответил он. — Что ж, я хочу жить и работать. Высовываться не стану, обещаю. Исключительно легальный шоу-бизнес, у меня он всегда получался.
Лиза кивнула.
— У меня есть для тебя немного другая работа, — сказала она. — Для тебя и Гамряна. Правительство организует особое учебное заведение для молодых магов и ведьм… кажется, я это уже упоминала?
— Было такое, — произнес Эльдар.
— Я предлагаю вам с Геворгом начать там работу, — промолвила Лиза. — Знаменский обещал деньги и шоколадные условия. Он вообще в любой ситуации как рыба в воде.
Эльдар ухмыльнулся. Чего-то в этом роде он и ожидал. Всеволод Ильич себя не обидит. И близких ему людей тоже. Остальным приходится крутиться самостоятельно.
— Какой из меня препод, Лиз? — скептически сказал он. — Я и школу-то еле-еле закончил.
— Это неважно, — откликнулась Лиза. — Завтра утром за тобой заедут. Осенью колледж начинает работу, за лето нужно собрать всех ребят из нашего округа. Эльдар, это единственный шанс спасти их… надеюсь, ты это понимаешь.
— Спасти, — задумчиво повторил Эльдар. — Спасти либо притащить на специально организованную бойню. Евреев, говорят, тоже свозили в концлагеря не для того, чтоб убить. Чтоб спасти от гнева народного.
