— О нет! — охнула Брешия. — Модор и об этом подумал. Мы слишком долго промедлили.
Откуда-то донесся разъяренный рев. Значит, ключ прилетел прямо в руки Модора. Словно тысяча голодных, очень злых львов, выпущенных на свободу, мчались к сортиру.
— Он не поймет, что это мы, — прошептала Брешия, дергая принца за рукав.
Сундучок стал увеличиваться в размерах, пока не вырвался из тайника.
— Клянусь всеми богами, Модор нашел для него сильное заклятие, — выдохнул принц и, подняв палочку, закричал во весь голос: — Sostram denesici avrat!!!
Но чертов сундучок продолжал расти. Принц в ужасе уставился на него.
— Оставь все это! — потребовала Брешия, снова дернув его за рукав. — Бежим!
В следующую секунду они уже лежали рядом с двумя громко храпящими стариками и сами усердно изображали храп. Когда же шум разбудил стариков, принц и Брешия тоже заворочались.
Над ними стоял Модор с высоко поднятой левой рукой, в которой была зажата палочка.
Глава 30
Настоящее время
Бишоп прикрыл глаза, наслаждаясь вкусом губ Меррим. Но одним поцелуем дело не ограничилось. Ее язык лизнул его грудь, живот и, наконец, истомившуюся плоть. Он едва не взлетел к самому потолку пещеры. Вздрогнул, открыл глаза и увидел, что она смотрит на него.
— Когда ты убежала, меня словно в живот кулаком ударили! — пожаловался он. — Я бы не вынес этого, Меррим!
Но к счастью, ты прыгнула мне на спину, и сразу стало легче!
— Я прыгнула тебе на спину, — засмеялась девушка, — потому что иначе ты не поймал бы меня, дурень!
Она коснулась кончиком пальца его губ, и он немедленно прикусил розовую подушечку.
— Я никогда не забуду этого…
Он улыбнулся, очень довольный, что они — просто Бишоп и Меррим, а не какие-то древние волшебник и ведьма. Они поженятся, она станет его женой и родит ему детей. Он будет беречь свою семью, защищая их даже ценой собственной жизни. Если повезет, все они будут жить долго и счастливо.
Мысль так понравилась Бишопу, что он довольно заулыбался, но тут же, вспомнив кое-что, стал серьезным. Нужно действовать, и действовать очень осторожно и правильно, иначе… кто знает, что может случиться?
— Нам необходимо найти кого-то, чтобы помог нам снять проклятие.
Меррим встала и вытерла руки о засаленное платье. Сейчас она казалась очень молодой, очень грязной и, судя по удовлетворенному выражению глаз, очень любимой.
— Ты носишь мое дитя, — уверенно объявил он.
Меррим на мгновение застыла, прежде чем тихо вымолвить:
— Ты уже говорил это. Зачем повторять?
— Просто мне очень приятно это слышать. А теперь мне придется вернуться к этой черной дыре. Там что-то есть. Что-то спрятанное от нас.
Она решительно зашагала рядом с ним и, приблизившись к дыре, спросила, глядя в непроницаемую тьму:
— Ты хочешь туда спуститься?
— Да. Если сумею найти способ сделать это. У меня нет веревки, а если бы и была, ее все равно не к чему привязать. Может, ты что-то придумаешь?
— Уже придумала, — кивнула она, протягивая ему палочку. — Возьми. Воспользуйся этим, Бишоп.
Он взял палочку, не отрывая взгляда от ее лица.
— Я не знаю, что с ней делать.
— Скажешь ей, чего хочешь.
Сказать дурацкой старой палке, что он хочет спуститься в черную дыру?
И неожиданно он почувствовал, что палочка теплеет в его руке. Нет, ему не показалось! Палочка пульсирует теплом!
Бишоп сглотнул комок в горле, впервые сообразив, что к нему попало нечто такое, чего ему вообще не следовало бы видеть. Нечто могущественное. Не для простого смертного.
Он вдруг ясно увидел сверкающую палочку в руке принца, еще одну, переливающуюся драгоценными камнями, в руке Брешии, и обе излучали такую силу; что Бишоп затрепетал от страха.
И вот теперь в его собственной руке тоже зажата волшебная палочка!
Не тратя лишних слов, Бишоп подошел к краю черной дыры, заглянул вниз и, направив палочку прямо во тьму, с надеждой, хоть и чувствуя себя полным идиотом, произнес:
— Освети мне дыру до самого дна!
К их полнейшему изумлению, мрак мгновенно сменился слепяще-белым светом. Он взглянул вниз, замигал и принялся хохотать.
— По-прежнему ничего не видно, — сообщил он, оборачиваясь к Меррим, ошеломленно смотревшей на белое сияние. — Кто-то или что-то играет с нами злую шутку… Позволь мне увидеть, что там, на дне, черт тебя возьми! — взревел он, взмахнув палочкой.
Желание его тут же исполнилось. Бишоп встал на колени и свесил голову вниз. Теперь стало ясно, что дыра не так уж глубока — всего футов двадцать. А на дне лежит что-то небольшое, переливающееся золотым светом, заставлявшим трепетать самый воздух.
— Нет, Бишоп. Не надо!
— Я должен, — возразил он и, ткнув палочкой в дыру, потребовал: — Перенеси меня туда!
В тот же миг он очутился на дне ямы, глядя в лицо перегнувшейся над краем Меррим.
— Не упади!
— Я хочу быть с тобой! — заявила она.
Бишоп указал на нее палочкой.
— Опусти Меррим вниз!
Он не успел договорить, как Меррим уже стояла перед ним, тяжело дыша от страха и волнения. Ее даже подташнивало немного!
— Во имя узловатых коленок всех святых, Бишоп, — тоненько пропищала она, — что все это значит?
— Это означает, — прошептал он, притягивая ее к себе, — что мы нашли. Нашли то, что нам суждено было найти. Наконец. И привела нас сюда палочка.
— Все это очень страшно, — пожаловалась она, уткнувшись лицом в его тунику. — Все перевернулось вверх дном! Ты махнул палочкой в мою сторону, и я вдруг оказалась рядом с тобой!
— Знаю, — утешил он. — Знаю. Но все будет хорошо.
И оба, не сговариваясь, уставились на сверкающий золотой сундучок. Его поверхность не потускнела, не покрылась тысячелетней грязью. Словно кто-то послал его сюда. Но кто?
Бишоп внимательно изучил сундучок длиной примерно в локоть и высотой с ладонь. Крышка, похоже, из чистого золота, весь усыпан алмазами, изумрудами и рубинами. Некоторые из камней величиной едва ли не с кулак!
Они встали на колени. Бишоп осторожно положил палочку на землю рядом с собой и коснулся крышки пальцем. И немедленно отдернул руку. Крышка оказалась холоднее того льда, что покрывал лондонскую Темзу в прошлом феврале.
Меррим нахмурилась и сама коснулась крышки, но тут же завопила, как от ожога, и осела на дно ямы, прижимая пальцы к груди.
