— Мачту нужно рубить, — бесстрастно заметил О'Ши. — Ничего не поделаешь. Никогда не видел, чтобы фок-мачта имела такой наклон.
— Дьявол, да ведь они могут пойти по ветру и держаться подальше от встречных течений.
— Это верно, милорд, но пролив уж слишком предательский. Они должны держать курс, которым идут, и молитесь, чтобы они добрались до безопасного места.
Мощная баркентина резала буйные волны, украшенные шапками белой пены. Ледяные струи выплескивались на шканцы. Алек увидел, что волны заливают палубу клипера. «Господи, Джинни, только бы с тобой ничего не случилось! Держись!»
Но Джинни отдавала команды. Она не отходила от штурвала, и Алек видел, как шевелятся ее губы, а потом расслышал за воем ветра зычный мужской голос.
Он никогда в жизни не был так напуган. То, что должно было стать обыкновенным состязанием, превратилось в кошмар. Алек заранее представлял, как он весело машет Джинни, оставшейся позади, как наслаждается душистым легким бризом под ярким солнышком и голубым небом Нассау. Каким же идиотом он был! Гонки в ноябре! Неужели не мог сообразить? Но ведь Джинни должна была понимать, она родилась здесь, только так спешила избавиться от него, что ничего не сказала, хотя прекрасно знала, насколько велика опасность. И все потому, что ей не терпелось завладеть верфью и поскорее отделаться от мужа.
— Я хочу перейти на борт клипера, — крикнул он Эйбелу. — Как только мы войдем в залив!
— Есть, капитан.
Глава 17
Джинни, затаив дыхание, наблюдала, как баркентина, кренясь, вздрагивая и ныряя, упрямо подбиралась все ближе к клиперу, и закрыла глаза, вознося к небу молитву. Алек почти рядом. Не важно, что ждет впереди, по крайней мере они встретят это вместе.
Бешеный ветер упорно сносил легкий клипер влево, и гибель казалась неминуемой. Но ветер неожиданно немного ослабел, поменял направление, и судно продолжало путь по направлению к глубоким водам залива Окракоук-Айленд.
Алек, застыв от ужаса, не сводил глаз с палубы «Пегаса».
— Клянусь Богом, эта девчонка — настоящий капитан, — объявил О'Ши таким веселым голосом, что Алеку захотелось задать ему трепку.
— Сколько еще до залива?
— Почти дошли. Видите этот клочок земли, поросший дубами и соснами? Пусть хоть сотня ураганов пронесется над Окракоук Айленд, проклятые деревья все равно ничем не возьмешь!
Алек оглядел искривленные деревья, плоский и голый островок и передернулся. Не хотелось бы застрять в этом Богом забытом месте.
Джинни не поняла, как им это удалось, но клипер наконец оказался в глубоких водах залива.
— Держи прямо по ветру, — велела она Дэниелсу.
Матросы начали убирать паруса. Джинни заметила, как один из матросов, неловко повернувшись, едва не свалился в воду, но тут же выпрямился, упираясь ногами в ванты, и, широко улыбнувшись, лихо отсалютовал ей. Джинни внимательно оглядела клипер. Теперь делать нечего, нужно пережидать шторм.
Баркентина подходила все ближе. Джинни различила Алека, одетого в штормовку, с непокрытой головой. Он показывал куда-то, выкрикивая команды, которые она не могла разобрать.
Что он делает?
Поняв наконец, что он намеревается перепрыгнуть на борт клипера, Джинни почувствовала себя так, словно проглотила четырнадцать сливовых косточек и все теперь сидят у нее в животе. Он, кажется, сошел с ума! О Господи, он вправду собирается сделать это! Если ветер внезапно переменится и наберет силу, баркентина окажется рядом и может удариться бортом о борт клипера. Алек! Что тогда станется с Алеком! Но мир не состоял из «если». Он состоял из «сейчас», и Алек шел к ней!
Джинни, плотно сжав губы, наблюдала за баркентиной. Они могли погибнуть в шторме! Эта мысль приводила ее в бешенство. Она злилась на себя за глупость, за эгоизм… и не переставала думать об этом. И хотела, чтобы он был рядом.
Ничто на свете не имело больше значения. Только быть с ним.
Баркентина находилась в опасной близости от клипера. Ветер внезапно переменился, и Джинни поняла: столкновение неизбежно. Она судорожно схватилась за основание грот-мачты, но в последнюю минуту баркентина резко отвернула. О'Ши — настоящий волшебник. Именно он стоял у штурвала, и его пляшущие пальцы творили чудеса. Джинни вновь увидела Алека, стоявшего у поручня и готового к прыжку. Четверо ее людей стояли на палубе, собираясь подстраховать его.
Алек взвился в воздухе. На какой-то бесконечный момент ветер удерживал его, словно невесомую игрушку, и так же внезапно толкнул вперед. Он приземлился на ноги, с согнутыми коленями, но сила удара была такова, что швырнула его на палубу. Алек ловко перекатился на бок и вскочил, широко улыбаясь. Матросы ринулись вперед, чтобы пожать ему руку. С баркентины слышались приветственные возгласы. Команда клипера разразилась радостными воплями. Джинни стояла словно прикованная к месту, глупо улыбаясь мужу.
О'Ши, снова повернул штурвал, и нос баркентины легко царапнул корму клипера. Алек выпрямился и взглянул на жену. Она в безопасности!
Он шагнул к ней, пошатываясь под бешеным ветром, и, подойдя ближе, протянул руки. Джинни без колебаний бросилась ему в объятия.
— Ты жива и здорова, — пробормотал Алек прямо в ее мокрую шерстяную шапку. — Слава Богу, ты жива. Я не перенес бы, если…
Чувства были слишком сильны, слишком новы для нее, и Джинни, сама не понимая, что говорит, выпалила:
— Ты оставил О'Ши за капитана?
— Он прекрасно справится, — улыбнулся Алек. — Я хотел убедиться, что с тобой ничего не случилось.
Его руки окутали ее, обвили, скользя по плечам и спине. Наконец Джинни немного отстранилась.
— Мы в относительной безопасности, но все может случиться. Теперь, когда мы убрали паруса, остается только пережидать шторм.
Наступила его очередь немного помолчать; потом Алек снова улыбнулся ослепительной, бесшабашной улыбкой, и прекрасные глаза весело сверкнули в полумраке.
— Гонки до Нассау — вот все, что я хотел. И посмотри, до чего ты меня довела, женщина, и куда втянула! Проклятый ураган! Не могу только решить, Джинни, когда поколотить тебя — сейчас или потом.
— Значит, этот отвратительный шторм — моя вина?
— По правде говоря, вряд ли. Давай-ка лучше уйдем с этого чертова дождя. Говоришь, все люки задраены?
— В отличие от твоей неповоротливой баркентины на моем клипере почти нет люков. Но, может, мы спустимся в каюту? Я оставлю на палубе только троих. Ни к чему остальным терпеть этот кошмар.
Минуту помолчав, Джинни намеренно-спокойно добавила:
— Если случится худшее, мы еще успеем выбраться наверх.
