— Так вам помочь разобрать вещи? — нетерпеливо спросила Сита, жадно глядя на мои пожитки.
— Нет, но если ты хочешь поработать у меня горничной на общественных началах, то приходи завтра, — ответила я. — Постель застелить, пол подмести, посуду помыть.
— Я что, служанка? — взвизгнула девушка.
Я пожала плечами, начиная распаковывать тюк с книгами, надеясь, что соседку это не заинтересует.
— Я, наверное, пойду, — наконец сказала она.
— Иди, иди, — не оборачиваясь, сказала я.
Когда за Ситой захлопнулась входная дверь, я принялась зачаровывать двери комнаты от назойливых посетителей. За этим занятием меня застал Отто, бережно держащий в руках чугунок, из которого поднимался ароматный пар.
— А кто это от нас только что вышел? — спросил он, поставив еду на стол. — Вот это фигурка, так бы и обнял!
Я одарила полугнома злобным взглядом.
— Это наша соседка, дочка Саты.
— Понятно, — глубокомысленно ответил Отто.
— Что тебе понятно? — разозлилась я.
— Стандартная женская реакция: какая она гадкая, потому что ее фигура красивее моей.
— Ха-ха. С каких это пор ты стал специалистом в женской психологии?
— Значит, я прав, — сказал друг. Помолчал и заметил: — Ты в чертеже на дверях ошибку сделала.
— Без тебя разберусь, специалист! — буркнула я, пытаясь открыть дверь.
Она не поддавалась. Я потянула на себя сильнее. Дверь словно вросла в косяк. Я пнула ее ногой и села рядом плакать. За столом Отто невозмутимо ел кашу.
Через несколько минут слезы иссякли — как можно полноценно рыдать, когда рядом кто-то с аппетитом лопает кашу со шкварками?
— Отто, — сказала я с укором, — ты бесчувственная скотина!
— Нет, — чавкая, ответил полугном, — я тебе искренне сочувствую, но очень кушать хочется. Ты плачь, плачь, мне каши больше достанется.
Я быстро поднялась с пола и кинулась за ложкой.
— Ты выел все шкварки! — закричала я, заглядывая в горшок.
— Не все, — возразил друг, роясь ложкой в каше, — смотри: вот, немного осталось. Вкуснотища!
Я торопливо ела, пытаясь доесть самые лакомые кусочки прежде, чем Отто отправит их себе в рот. Жизнь проходила в борьбе, но все же налаживалась.
После еды мы взломали дверь — никакими магическими средствами она не открывалась, — и полугном, засучив рукава, взялся за топор.
— За что я тебя уважаю, — сказал он немного погодя, вытирая пот, — так это за то, что если ты колдуешь, так колдуешь крепко!
Я молча рассматривала то, что осталось от моей двери.
— Придется тебе переезжать в другую комнату, — сказал Отто. — Дверь я тебе вряд ли быстро отремонтирую, тут плотник нужен. Только советую хорошо подумать, прежде чем начнешь еще что-то делать, потому что свою спальню я тебе в случае чего не отдам.
Весь вечер мы занимались обустройством нового жилища, заперев входную дверь от любопытствующих горожан. Те же толпились у окон, с любопытством заглядывая и бурно обсуждая разбитое стекло и изувеченную дверь, но напрямую к нам обращаться боялись. Я хотела было разогнать любопытствующих, но так и не придумала, что я им скажу. Брысь отсюда, не мешайте нам? Так местные этого просто не поймут — в отсутствие развлекательных мероприятий наш приезд — это просто событие года! Впрочем, через какое-то время народ сам разошелся, не дождавшись больше ничего интересного.
Утром меня разбудил Отто. Я открыла глаза, почувствовав, как ожесточенно он тянет меня за ногу.
— Вставай, сегодня наш первый рабочий день. Просыпать никак нельзя! Нам сказали в девять быть у Мастера!
— Рань какая несусветная, — пробурчала я, глядя в окно. На улице было пасмурно и серо.
— Я уже воды из колодца набрал, — слишком радостно для такого утра сообщил полугном. — Она ледяная! Так бодрит!
Я побрызгала кончиками пальцев себе в лицо водой и решила, что на этом мой долг перед гигиеной выполнен. Мы отправились в «Самое лучшее» завтракать. Несмотря на утро — время, не популярное для посещения питейных заведений, — кабак был полон. Хозяин услужливо подвел нас к единственному свободному столику и поставил две тарелки с яичницей. Народ молча смотрел, как мы едим, готовясь задавать вопросы. Как только Отто отложил вилку, кто-то, самый смелый, спросил:
— Вы надолго к нам?
— До травника, — ответил Отто.
— А вы будете очень заняты? — робко спросил крупный усатый мужчина, сидящий за соседним столиком.
— А что? — поинтересовалась я.
Народ замялся.
— Вот Мастер Фил, к нему как ни обратишься, а он все занят и занят. Заказы берет очень редко, и иногда за необходимыми артефактами аж в Чистяково приходится ездить, а там все втридорога, и дорога опять же, — пожаловались жители.
— К нам можно обращаться, — важно сказал полугном. — Мы все сделаем, скоро в нашей мастерской вы сможете увидеть наши расценки и получить консультацию по всем вопросам. А теперь нам пора, спасибо за внимание.
— Интересно, — сказала я, когда мы шли к дому Мастера Фила, — когда ты собираешься выполнять частные заказы? У нас и так дел невпроворот. Ты еще не забыл, что нам нужно обеспечить артефактами от нежити все население этого края?
— А жить ты на что будешь? Обеспечение артефактами — это наша официальная работа, и половину зарплаты мы должны отдавать. — Тут Отто издал душераздирающий вздох, впрочем, как всегда, стоило ему только вспомнить о денежных потерях. — А вот индивидуальные заказы — это индивидуальные заказы для индивидуального желудка, а не на благо университетской казны!
Мастер Фил ждал нас в своей маленькой, донельзя захламленной прихожей. Какие-то вещи, тряпки, стопки журналов, детали непонятных машин образовывали огромные кучи. Лишь в одном месте хлама было меньше всего, и здесь на чистом участке стены гордо висел диплом Университета.
— Садитесь, — приказал руководитель нашей практики.
Мы в растерянности оглянулись. Куда садиться? На кучи барахла? Чтобы в нем утонуть или испачкаться?
— Спасибо, — ответил Отто. — Мы лучше постоим из уважения к вам.
Фил подвигал своими кустистыми бровями, подумал и сказал:
— Брат и сестра, значит. Так-так… Что-то вы непохожи.
— Странно, не так ли? — пробормотал Отто.
— У нас отцы разные, — сказала я. — Вот такая вот грустная история.
— Понятно, понятно. Значит, так, если хотите, чтобы я подписал вам практику, ведите себя прилично. Каждое утро в десять будете у меня на пятиминутке, потом пойдете работать к себе в мастерскую. Насколько я знаю, Университет вам дал задание.
— Дал, — согласились мы.
