Словно для того, чтобы ответить на этот невысказанный вопрос, в бар зашли Карамзин и Зверьков. Карамзин немного прихрамывал. Пол ощутил легкое беспокойство, по быстро вернулся в прежнее благодушное состояние. В конце концов, кто они такие? Люди, которых он знал когда-то, можно сказать старые друзья. Он привстал и приветственно помахал им. Карамзин увидел его первым и резко дернулся, словно кукла на веревочке. Зверьков удивленно оглянулся и, заметив Пола, примерил на лицо приветливую улыбку. Затем он подвел нервно вздрагивающего Карамзина к столику.
– Если не возражаете, – улыбнулся он, – мы к вам присоединимся.
У Карамзина на носу была длинная царапина. Должно быть, постарался знаток эпохи Тюдоров.
– Присаживайтесь, – сказал Пол. – Вы опоздали на самолет?
Карамзин выпалил длинную русскую фразу, злобно покосился на Пола и сел, отодвинувшись от него как можно дальше.
– Старайтесь сдерживаться, мой друг, – посоветовал Пол, – все-таки вы не дома.
– Совершенно верно, – сказал Зверьков, – мы не дома, вы, кстати, тоже. Финская полиция изъявила готовность к сотрудничеству. Мы как раз идем оттуда. Так что с помощью наших финских друзей мы непременно найдем его. А потом совершим увлекательное путешествие домой на поезде. – Красивая пухленькая официантка, блондинка лет тридцати пяти, подошла, призывно покачивая красивыми грудями. Зверьков сделал заказ.
– Интересно, как вы собираетесь сотрудничать с полицией свободного государства в таком деле, – удивился Пол. – Парень не совершил никакого преступления.
Нервный Карамзин задрожал сильнее. К тому же он начал тоненько поскуливать, периодически переходя на вой. Сидевшие за столиками люди, честные финские любители пива, посматривали на него с любопытством. Зверьков положил руку на плечо друга, стараясь успокоить несчастного.
– Знаете, – задумчиво сказал он, – почему вас очень сложно воспринимать всерьез? Вы слишком невинны. Кажется, еще Толстой утверждал, что все люди должны быть… в общем, я не помню, что он там говорил. Мне некогда читать книги. Кто, по-вашему, человек, которому вы так самоотверженно помогали?
– Сын вашего великого композитора Опискина, – торжественно провозгласил Пол. – И вовсе не потому, что я так думаю. Это факт. Во всем виноват ваш режим. Вы преследуете мальчика из-за его отца, хотя и отец не совершил никакого преступления.
– А почему вы так думаете? – спокойно поинтересовался Зверьков. – Вы видели какие-нибудь документы, удостоверяющие его личность?
– Идиот, – простонал Карамзин.
– Им следовало вам тоже выбить несколько зубов, – вздохнул Пол. Подошла официантка с тремя кружками пива. – Смотрите, – обратился к ней Пол и продемонстрировал свою беззубую нижнюю челюсть, – это сделали русские. Ужасные люди. Очень грубые и жестокие. Держитесь от них подальше.
Официантка сперва очень удивилась, но быстро поняла, что от нее требуется всего лишь порция сочувствия. Оно выдавалось бесплатно. Затем она взяла у Зверькова деньги и бесшумно удалилась.
– Одна кружка для вас, – сообщил Зверьков. – Это поможет вернуть румянец на ваши бледные щеки.
– Какой идиот, – снова простонал Карамзин и горестно закачался.
– Знаете что, – повысил голос Пол, – скажите вашему уроду, чтобы он не называл меня идиотом.
– Но ведь это же действительно глупо, так свято верить в то, что не является правдой, – сказал Зверьков. – Тот парень, который путешествовал вместе с вами под именем вашей жены, – самый настоящий преступник. Он давно в розыске. Последний раз он гастролировал в Киеве, а потом надолго залег на дно. Его нигде не могли найти. Вы могли бы нам очень здорово помочь. Расскажите, кто заплатил вам за него.
– Я вам не верю.
– Хотите – верьте, хотите – нет, но он не Опискин, а Обноскин. Степан Обноскин. Он из молодых, да ранних. Еще и идиот к тому же. Винить в этом можно кого угодно – капитализм, фашизм… Его отец был убит немцами, мать умерла, я уже забыл отчего. В детстве его сильно ударили по голове, не помню, кто и почему это сделал, но с тех пор он отстает в развитии. Он очень жесток, вы должны были заметить. В разное время он работал на контрабандистов, фальшивомонетчиков. В общем, он свой человек в преступном мире. Между прочим, имелись подозрения, что он забил до смерти старуху, чтобы отобрать у нее несколько рублей.
– Нет, – сказал Пол.
– Покрывший свое имя позором псевдомузыкант Опискин, – вмешался Карамзин, – не имел детей. А ты – кретин, – не удержавшись, добавил он.
– Я вам не верю, – заявил Пол, – и никогда не поверю. Откуда, скажите на милость, у него деньги?
– Вы не хотите верить, – сказал Зверьков. – Вы предпочитаете гордиться тем, что совершили благородный поступок, считаете себя Дон Кихотом и Санчо Пансой в одном лице. Но все, что вы сделали, это помогли жестокому убийце уйти на Запад.
– Его поймают, – пообещал Карамзин. – Сегодня. Здесь. – Он неожиданно улыбнулся и довольно дружелюбно взглянул на Пола. – Слушай, пойдем в туалет вместе.
– Не получится, – засмеялся Пол. – Хотите отключить меня и под видом пьяного отправить в Ленинград? Не выйдет.
– Деньги, – гнул свое Зверьков, – поступили от людей, которые его использовали. Возможно, он послан для связи с кем-то. В любом случае от него мы сможем узнать очень многое. Он знает множество имен. Он глуп, но хитер. – Зверьков отхлебнул еще пива. – Поймите, иногда преступления бывает очень сложно доказать. Не всегда можно разыскать свидетелей. Но не вызывает сомнений, что этот деятель совершил ряд серьезнейших преступлений, среди которых имеется и убийство и изнасилование.
– Я не… – промычал Пол, – я только хотел…
– Вы хотели чувствовать себя героем, – сказал Зверьков, – вам нравилось спасать невинное существо от жестокой тирании. – Он задумчиво покачал головой. – Поверьте, не чувствующие за собой никакой вины люди довольно редко стремятся покинуть Советский Союз. Что они могут найти здесь такое, чего нет у нас?
– Свободу.
– Свободу, – фыркнул Карамзин, – для футбольных фанатиков, которые позволяют себе играть с законом. Вольность, – с ненавистью выговорил он.
– А что случилось после того, как мы ушли? – спросил Пол.
– Что могло случиться? Они сказали, что не имели в виду ничего плохого. Что это была только игра. Да и мы не стремились раздуть скандал. Надо было сохранить лицо.
– Им повезло, – буркнул Карамзин, – что мы не были вооружены.
– Кстати, – задумчиво пробормотал Зверьков, – мы так и не видели вашу жену. Интересно, где она?
– Считайте, что я холост, – ответил Пол, – так будет проще.
Он уже несколько минут напряженно прислушивался к звукам музыки, доносившейся из соседнего магазина. Мелодия казалась удивительно знакомой. Но это был, слава богу, не Опискин. Совершенно точно, это был не Опискин.
