Книга Факультет. Курс третий - Владислав Картавцев

Как известно, жизнь – это бесконечная череда белых и черных полос (с оттенками). И лучше, когда белого намного больше, чем черного. А еще лучше, если «черного» вообще не бывает – но это из разряда фантастики. И кстати, многое зависит от того, как к проявлениям «черного» относиться. Если правильно и философски (с некоторой степенью снисходительности, смирения и цинизма), то и бог с ним! Главное, как говорится, чтобы на душе было хорошо – покойно и светло.

Весной жизнь воспринимается лучше и перспективнее, чем она есть на самом деле. Птички поют, солнышко светит – и хоть за окном температура почти ноль (и вот-вот пойдет снег), хочется радоваться и строить грандиозные планы на лето.

Кирилл тоже планировал, чем он станет заниматься после окончания учебы (и после производственной практики, которая была предусмотрена по инженерной специальности). Пока что планы были не очень конкретными, поскольку «человек предполагает, а господь располагает». И бесконечность распоряжается всем – в том числе и вносит правки во всевозможные планы. И хочется только одного – чтобы сюрпризы были приятными, но никак не наоборот.

Один из таких сюрпризов случился с Кириллом третьего мая. Словно по заказу, сюрприз оказался оглушительно приятным – и мало того, двойным. Для начала ему позвонил Щербень:

– Привет! Как жизнь? – Павел Иванович явно был в настроении. – Праздники продолжаются, День Победы на носу, парад будешь смотреть?

– Конечно! – Кирилл как раз шел по улице (между ГЗ МГТУ и Новым Корпусом) и говорить мог спокойно (на Факультете тоже можно, но не во всех местах). – Я даже рассчитываю посмотреть технику вживую. Специально поеду на Тверскую.

– Правильно, правильно. Настоящему гражданину положено знать, насколько сильна его родина. Но я что звоню. Завтра в десять утра приезжай, пожалуйста, ко мне. И костюм надень. Мы с тобой поедем в одно место.

– В десять? – Кирилл быстро прикинул – у него важный семинар, который пропускать бы не хотелось. – А можно чуть попозже? Учеба у меня ведь!

– Нет! Попозже никак нельзя. А учебу придется пропустить – что делать? Знаю, ты не очень любишь такие расклады, но придется смириться. И да – рубашку не забудь нагладить. Желательно, белую.

– Да уж! – после того, как Щербень отключился, Кирилл был вынужден пересмотреть свои планы. – Вот и рассчитывай после этого на продолжительные каникулы и на поездку в какую-нибудь жаркую страну, если не знаешь, что произойдет завтра!..

* * *

– Ну что, готов? – Щербень скептически осмотрел Кирилла с ног до головы и, кажется, остался вполне удовлетворенным. Сам он тоже был при параде – таким Кирилл в последний раз видел его на дне рождения министра иностранных дел. – Рубашка белая, отутюженная, галстук подходит, туфли начищены – молодец! Ну, пошли.

И они пошли. Загрузились в машину, и автомобиль рванул знакомым Кириллу маршрутом – на Лубянку. Кирилл заученно молчал всю дорогу – он уже давно понял, что при посторонних лучше вообще ничего не говорить, а тем более – не обсуждать, к кому и куда они едут.

Автомобиль, почти не сбрасывая скорости, влетел во внутренний двор здания ФСБ и нырнул в подземный гараж.

– Выходи! – скомандовал Щербень и повел Кирилла к лифту. – Короткий инструктаж: ничему не удивляться, вида не показывать, исполнять всё, что скажут. Когда все закончится, я сам тебя найду. Понятно?

– Понятно! – с готовностью кивнул Кирилл, хотя ему ничего не было понятно. Но, конечно, он не собирался «ни удивляться, ни показывать вида». В конце концов, он примерное представляет, что ему предстоит. Опять на что-нибудь посмотреть или рассказать кому-нибудь о ком-либо.

Но здесь Кирилл ошибался.

Щербень оставил его в фойе на четвертом этаже в одиночестве и куда-то ушел. Через минуту появился офицер в форме майора, осведомился у Кирилла, кто он такой, и повел его по длинным коридорам – вглубь здания. Кирилл покорно следовал за майором, пытаясь запомнить дорогу. Впрочем, вскоре он плюнул на это занятие – они шли долго, а коридоры и стены были такими одинаковыми, что запоминай – не запоминай, вряд ли будет толк. Да и мозги лишний раз ломать не хочется!

Наконец, майор и Кирилл вышли в очередное фойе – только уже не пустое. В фойе находились десятка полтора человек: все – в форме и все при параде. Начиная от старшего лейтенанта и заканчивая подполковником. Когда появились майор и Кирилл, они внимательно изучили новенького – не скрывая удивления. Но вопросов никаких не задали. И Кирилл в свою очередь ничего не спрашивал – он остановился в сторонке и принялся рассматривать портреты на стенах. С портретов на него пялились заслуженные суровые дядьки, казалось, вопрошавшие: «А что ты сделал для отечества, молокосос?»

Феклисов Александр Семенович, Тихвинский Сергей Леонидович, Елисеев Павел Николаевич, Попов Юрий Иванович… – Кирилл переходил от портрета к портрету, чувствуя спиной направленные на него взгляды и стараясь максимально от них отстраниться. И у него получалось – по крайней мере, какого-то сильного дискомфорта он не чувствовал.

Изучить все портреты Кирилла не успел. Минут через десять в фойе вошел целый генерал-полковник, и все присутствующие мгновенно выстроились в шеренгу – согласно офицерским званиям. Выстроились без команды, и Кирилл поспешил к ним присоединиться – он почему-то почувствовал, что должен замкнуть строй с левого фланга. Он встал рядом со страшим лейтенантом и в ответ получил от того очередной недоумевающий взгляд. Дескать: «А что этот щегол тут делает, и вообще как мне реагировать?» Здесь «мне» – в смысле ему, старлею.

– Товарищи офицеры! – генерал вышел в центр зала, принимая из рук адъютанта (или помощника, подполковника) красную папку. – Сегодня мы собрались здесь по случаю торжественного события! Итак.

Приказываю!

Присвоить очередные воинские звания:

Полковника:

Журавлеву Алексею Александровичу

Бердникову Игорю Борисовичу

Кобылашу Николаю Ивановичу

Подполковника:

Рубису Олегу Анатольевичу

Краеву Дмитрию Васильевичу

Наумцу Алексею Сергеевичу