Дальнейшее уже не будет касаться такого маленького скромного монаха, как он. Это забота папы, и только его.
Монах торопливо вышел из безымянного помещения, не забыв потушить свет, дверь за ним захлопнулась автоматически. Когда он добрался до зала, где они работали с Лиландом все эти дни, там было пусто, потолочные светильники выключены. Он подошел к двери кабинета библиотекаря, постучался — никакого ответа. Отец Бречинский не дождался его.
Отец Нил не был уверен, все ли двери, ведущие на двор бельведера, открываются изнутри. Он плохо представлял себе, как сможет провести всю ночь в книгохранилище с его затхлым воздухом. Но отец Бречинский ему не солгал: он беспрепятственно прошел обе бронированные двери. Пропускная камера при входе была пуста, наружная дверь здания распахнута настежь. Не раздумывая, отец Нил вышел во двор и полной грудью вдохнул свежего воздуха. Ему было необходимо пройтись, чтобы хоть немного привести в порядок свои мысли.
Ему так не терпелось покинуть это место, что он и внимания не обратил на кабинку из тонированного стекла, где ждал, покуривая сигарету, папский охранник. Как только монах прошел мимо него, он поднял трубку внутреннего телефона Ватикана, нажал на кнопку:
— Ваше преосвященство, он только что вышел… Да, один, другой ушел раньше. Не за что, ваше преосвященство.
Кардинал Катцингер в своем кабинете вздохнул и положил трубку. Наступает час, когда за дело возьмется Антонио. Пора.
79
Пересекая площадь Святого Петра, отец Нил машинально поднял глаза, окно папы было освещено. Завтра же надо поговорить с отцом Бречинским, объяснить, как найти ящик из-под коньяка с пометкой «М.М.М», и поручить рассказать старому понтифику о том, что там хранится. С этой мыслью он повернул на виа Аурелиа.
На площадке четвертого этажа он остановился, из-за двери было слышно, что Лиланд играет вторую «Гимнопедию» Эрика Сати. Легкая, воздушная мелодия была пронизана бесконечной меланхолией, тоской вперемежку с юмором, даже насмешкой. «Ремберт… А тебе-то твой юмор поможет одолеть отчаяние?» Он скромно поцарапался в дверь.
— Входи, я жду тебя с нетерпением.
Отец Нил сел возле пианино.
— Ремби, почему ты ушел из книгохранилища, не дождавшись меня?
— Бречинский явился, напомнил, что закрывается в шесть. Вид у него был крайне озабоченный. Ну да это не важно, ты мне лучше скажи: нашел что-нибудь?
Отец Нил не разделял беспечности Лиланда, отсутствие Бречинского его беспокоило. «Почему его там не оказалось, мы же договорились, что он будет меня ждать?» И все-таки он отвлек от этого вопроса:
— Да, я нашел то, что мы с отцом Андреем искали так долго — сохранившийся экземпляр послания тринадцатого апостола, судя по всему, оригинал.
— Здорово! А это письмо… оно вправду так ужасно?
— Оно короткое, я его наизусть запомнил. Ориген правду говорил, письмо неоспоримо доказывает, что Иисус не воскрес, как тому учит церковь. А значит, он не Бог, опустевшая гробница в Иерусалиме, на месте которой возведена часовня Гроба Господня, — это обман. Настоящая могила, где покоятся останки Иисуса, находится где-то в пустыне.
Лиланд был поражен:
— В пустыне? Но где?
— Тринадцатый апостол не называет точное место, чтобы избавить прах Иисуса от людской небескорыстной суеты. Он только говорит об Идумейской пустыне на юге Израиля, границы которой менялись с течением столетий. Впрочем, в археологии сейчас есть такие технологии, что если в это вложат средства, то могилу найдут. Если в заброшенном ессейском некрополе в пустыне обнаружат скелет со следами распятия, и анализ на содержание углерода — 14 покажет, что он относится к середине I века, — это будет удар для всего Запада.
— Ты опубликуешь результаты своих поисков, расскажешь миру об этом послании, будешь консультировать археологов на раскопках? Нил, ты хочешь, чтобы могилу нашли?
Отец Нил ответил не сразу. В ушах еще звучала мелодия Сати.
— Я доведу дело до конца. Если бы история сохранила свидетельство тринадцатого апостола, католической церкви не существовало бы. Двенадцать потому и отказались считать его одним из своих, что сообразили это. Вспомни надпись в Жерминьи: тех, кто свидетельствует об Иисусе, не должно быть более двенадцати, это альфа и омега. Нужно ли двадцать веков спустя ставить под сомнение то здание, что они возвели на пустой могиле? Сейчас центром христианского мира стала могила апостола Петра. Пустую гробницу заменила гробница с прахом первого из Двенадцати. Церковь придумала таинства, с помощью которых каждый житель планеты может прикоснуться к Богу. Если отнять это у верующих, что им останется? Иисус хотел лишь, чтобы люди подражали ему, и единственный способ, который он для этого предлагал, — молитва. Но большинство людей, как и все человечество в целом, можно увлечь лишь чем-то осязаемым, конкретным. Автор послания был прав, переместить останки Иисуса в Гроб Господень значило бы превратить эту могилу в уникальный объект поклонения для огромных толп. И на веки вечные лишить малых и сирых возможности прикосновения к Богу невидимому.
— И что ты собираешься делать?
— Известить папу, что существует подобное послание, и позаботиться, чтобы он узнал, где оно находится. Он станет еще одним обладателем этой тайны, только и всего. А я, вернувшись в аббатство, похороню свои открытия в молчании монастырских стен. И лишь о роли назореев в рождении Корана я собираюсь опубликовать сообщение.
Этажом ниже Моктар, записав на пленку обе «Гипнопедии» Сати, после прихода отца Нила прослушал их беседу. И в этот момент он, насторожившись, насадил наушники уже на оба уха.
— Ты узнал из послания тринадцатого апостола что-то новое насчет Корана?
— Он обращает свое письмо ко всем церквам, но это лишь форма, по сути, оно адресовано его ученикам, назореям. В конце послания он заклинает их оставаться верными его свидетельству, помнить все, что он рассказывал об Иисусе, куда бы ни привели их пути изгнания. Этим он подтверждает мои предположения: после бегства в Пеллу назореи через какое-то время были вынуждены вновь сняться с места, скорее всего это случилось перед нашествием римлян в 70 году. Что с ними стало, нам неизвестно, но никто не обратил внимания, что в Коране Мухаммед часто говорит о «пазвга» — это слово обычно переводят как «христиане». На самом же деле по-арабски так называли назореев!
— И каков же вывод?
— Мухаммед, по-видимому, познакомился с назореями в Мекке, где они нашли приют после бегства из Пеллы. Очарованный их проповедями, он чуть было сам не стал одним из них. Потом он бежал в Медину, где стал военачальником; политика и насилие взяли верх, но в его сознании навсегда осталась неизгладимая память об Иисусе, о котором говорили назореи, ученики тринадцатого апостола. Если бы Мухаммеда не одолевала жажда побед, ислам никогда бы не зародился, мусульмане стали бы последними из назореев, а их символом был бы крест пророка Иисуса!
