Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
Броненосцы выглядят хуже на целый порядок: низкобортные «Апраксин» с «Сенявиным» будто побывали в камнедробилке, после чего их долго поджаривали на открытом огне… Чуть получше смотрится «Наварин» – хоть и видно, что горел, но пострадал меньше. На «Сисоя», шедшего вчера в кильватере «Николая», страшно смотреть даже отсюда: виден хаос обломков на верхней палубе, искореженные трапы, поврежденная во многих местах палуба… Обе мачты отсутствуют – задняя снесена полностью, передняя торчит, будто сломанная кость, наполовину. Трубы во многих местах пробиты осколками, у носовой башни оторвано левое орудие, правое беспомощно опущено. Перед глазами немедленно встает вчерашняя картина: объятый огнем броненосец в кильватере обреченного «Николая», почти скрытый за светящимися фонтанами, ежесекундно взмывающими у борта. Но все же продолжающий упорно отстреливаться, соблюдая свое место в строю… Держись же, старик, осталось совсем чуть-чуть!.. Только не отставай, не теряйся!
На мостике рядом угрюмо стоят несколько офицеров – как и я, также подавлены увиденным, переговариваются вполголоса:
– Слышал, Озеров тяжело ранен… – Редькин угрюмо теребит ус.
– Не мудрено – на «Сисое» живого места нет… – Вахтенный Фомин нервно курит, делая затяжку за затяжкой. Втянув дым в последний раз, мичман щелчком выбрасывает папиросу, тут же вновь доставая портсигар. – Еще десять – пятнадцать минут кучного огня – и… – Он не договаривает, прикуривая. – Как считаете, пойдут японцы вдогонку?
– Скоро мы все об этом узнаем, Владимир Юрьевич… – Редькин подносит к глазам трубу, задумчиво вглядываясь в горизонт. – Остались сутки пути… Как и угля – на сутки при таком ходе. – Лейтенант морщится, словно от зубной боли. – Завтра в это же время мы должны подходить к Владивостоку. Если выдержим одиннадцать узлов, конечно…
– «Громобой» с «Россией» должны помочь…
– «Громобоя» не будет, выйдет только «Россия»…
Редькин почему-то вновь морщится, скалясь. Только сейчас замечаю, что китель сидит на нем как-то скособоченно, а движения – скованны и натужны. Ранен?
– Отчего же? Откуда такие сведения?..
Удивляясь, Фомин смешно привстает на цыпочки. Забавно напоминая мне мультяшного Кролика Роджера.
– Все говорят, но никто ничего не знает… Тем не менее слух – оттуда! – Лейтенант поднимает палец вверх.
Быстро тут все разлетается… У вас… Вроде только Рожественскому успел доложить, да и то – в полуобморочном, так сказать… Сбегая вниз по трапу, я совершенно забываю про отсутствие его нижней части и едва не лечу кубарем. Состоянии… – Спрыгивая вниз, наконец оказываюсь на палубе. В затылке услужливо отдается тупая боль – хоть туман в голове немного и рассеялся, но контузии, похоже, так быстро не проходят.
Сделав несколько шагов, останавливаюсь у входного люка, пропуская что-то выносящих оттуда матросов. При виде меня те странно переглядываются и словно… Боятся чего?..
Итак… Письмо о судьбах России Рожественскому написано. С обязательной пометкой в случае обнаружения на мертвом мне: «Лично въ руки, вскрыть в порту Владивостока». Я похлопываю себя по груди: твердый конверт упруго пружинит в ответ. Эскадра, сделав крюк, повернула к родным берегам. От меня здесь больше ничего не зависит, японцев на горизонте не прослеживается. Если не учитывать ночного бессознательного состояния, не сплю я уже вторые сутки, будучи контуженным… Матросы в количестве двух явно медлят выходить, рефлексируя и отчаянно менжуясь. Что такое?.. А ну-ка…
С силой хватаю ближайшего за робу, подтягивая к себе. Либо у парня несколько огромных грыж бутылочной формы, либо… И точно: мигом подавив вялое сопротивление, нащупываю твердую структуру. Ай-яй-яй…
– Ваше благородие, пощадите!.. – На рябом лице ворюги плаксивое выражение. – Христом Богом клянусь…
Кем-кем клянешься?.. Вот после этого я бы тебе самолично морду расквасил… А еще говорили, что богобоязненная страна… Была…
– Где взяли?!
Угрюмо молчат, пялясь в пол. Залезаю рукой одному за пазуху, вынимая бутыль – та самая, с надписью «RUM». Что часто приносил с собой Матавкин…
«Воруй, воруй, Россия, пока не пропадешь… Воруй, воруй, Россия… Всего не украдешь!..» М-да…
Желание вмазать хорошенько по этой морде, сдав вора вахтенному, тут же подавляет подоспевшая мысль: «А ты кто такой тут, а?! Псевдопоручик?..»
Поэтому я лишь забираю одну из емкостей и, отвесив хороший подзатыльник рябому, начинаю спускаться…
– Ваше благородие, благодарствуем!.. Каждое воскресенье буду поминать…
– Убью!.. – рявкаю, не оборачиваясь.
Правильно ли я поступил? Не знаю… Уже все равно. Плевать…
Полчаса спустя сквозь сумерки каюты я одиноко смотрю на остатки горячительной жидкости. Надо, видимо, допить?.. Рука слишком тяжела и совсем не поднимается. Все же нечеловеческим усилием дотягиваюсь до узкого горлышка, с трудом беру его в руку. Прохладное, хорошо… Шум машин, двигающих броненосец, сливается со звоном разбитого стекла. Сон…
Выстрел. Еще один… Крупнокалиберный, о как!..
За последнюю неделю я настолько привык к пальбе, что даже не просыпаюсь, слушая грохочущие звуки сквозь сон. Ну стреляют, ну и что?.. Переворачиваясь на другой бок, подтягиваю к себе подушку. Снова маневры… Чуть приоткрываю глаза. Темно – ни черта не видать. Еще выстрел… Вспышка на короткий миг освещает пустую каюту. Череда хлопков – явно подключились мелкие орудия.
Какие, в задницу, маневры?.. Какие учения, твою мать?! Тело уже само сидит на диване, ноги его тут же вляпываются во что-то мокрое. Кровь?.. Нет, похоже, ром… Сколько же я проспал?..» Не найдя в темноте шинели с фуражкой, в одном кителе выскакиваю в слабоосвещенный коридор.
Громкий топот – мимо пробегают матросы. Выдергиваю из строя одного, останавливая:
– Что такое?!
– Минная тревога, ваше благородие!!! – Тот вырывается, как стреноженный конь, стремясь к своим…. – Только-только сыграли!..
Корпус корабля легонько сотрясается от попадания снаряда…
Нет, это не минная атака… Торопливо застегиваясь, я бегу по коридору вслед за членами команды. Звук-то уж больно знаком… Не миноносцы ведь, чай, в нас из артиллерии палят?..
Еще попадание… Не так далеко отсюда – гулкий звук удара прокатывается по корпусу. Наконец выскакиваю на палубу левого борта: в полной темноте ни черта не видно – лишь редкие вспышки выстрелов корабля бросают причудливые тени под ноги. Броненосцы, следующие сзади, тоже ведут беспорядочный огонь, тускло обрисовывая всполохами контуры в ночи. По ком? Где, где японцы?!
– По прожекторам… В прожектора целить!.. Своих не открывать!.. – Чей-то голос сверху, надрываясь, пытается перекричать грохот канонады.
Неожиданно становится совсем светло – на миг я даже зажмуриваюсь, ослепленный… Спереди, чуть левее по борту, «Суворова» освещает яркий луч. Неподалеку по воде шарит еще один, и еще, и еще…
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
