Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
Я отсчитываю ему деньги сухими, шелушащимися пальцами. Лак на ногтях облез. Моя одежда, лицо и волосы тоже оставляют желать лучшего. Я не помню, когда меня по-настоящему волновало, как я выгляжу. Если часто приходится плакать, к туши для ресниц неизменно теряешь интерес. Если часто кусаешь губы, то какой прок от помады?
«Кружево» – то ли какой-то музей, то ли арт-галерея, я так и не разобрала толком, пока Алиша диктовала мне адрес, – встретило меня мрачным красным фасадом и неприветливым охранником на входе.
– Ваш пригласительный? – вздернул он подбородок.
– У меня его нет.
– Это закрытое мероприятие, мисс. У вас должен быть пригласительный, или пропуск от устроителя, или…
– Дело, не терпящее проволочек, – заявила я и мысленно ухмыльнулась, решив, что не буду ждать, пока гребаная выставка закончится. – Лаборант Скай Полански. Я из медико-санитарной службы, и нам только что поступил вызов от устроителя. Да-да, от него, – прибавила я, вручая охраннику свой пропускной бейдж работника «Мальтезе-медикал». – На одной из картин обнаружена плесень. Грибок. Если я его срочно не удалю, это может обернуться скандалом. Устроитель в панике.
Я вытащила из сумки бутылочку с жидкостью для снятия макияжа и потрясла им перед носом охранника.
– Сейчас уточню, что к чему, – буркнул громила и вынул переговорное устройство.
– Давайте-давайте, только побыстрее. Мне сегодня еще… дезинфицировать Статую Свободы. А это в Нью-Йорке. Не близко, как вы понимаете.
– Грибок, – повторил в рацию охранник. – Она говорит, что грибок на картинах. Эдди, разбирайся сам, докторша из санитарной службы. Какая? Да рыжая такая. С бейджиком.
– Я не докторша, я лаборант, – уточнила я с умным видом.
Охранник шикнул на меня, чтобы я не шумела. Минуту спустя в дверях показался маленький чистенький мужчинка в очках и с галстуком-бабочкой.
– Здравствуйте, – ослепительно улыбнулась я, протягивая руку. – Я от господина Адамса. Нам сообщили про грибок…
– Нет у нас никакого грибка! И я понятия не имею, кто такой господин Адаме.
– Вы, что, меня за дурочку принимаете? – возмутилась я, тыча ему в лицо свой бейджик.
– Пройдемте, – сдался мужчина, приглашая меня внутрь. – Я устроитель выставки, Эдди Эллиот…
– Очень приятно, Эдди. Я Скай Полански, лаборант санитарной службы Лос-Анджелеса, – стала нести я всякую чепуху, одновременно разглядывая гостей выставки. – Нам сообщили, что на одной из картин обнаружен грибок.
– Сейчас я сделаю пару звонков, может, кто-то из менеджеров в курсе. Вы сможете подождать?
– Да-да, конечно, – кивнула я с готовностью. – Я постою здесь, возле этого натюрморта.
– Это пейзаж.
– Без разницы, – пробормотала я.
И тут мой взгляд нашел ее. Невысокую брюнетку в брючном костюме желтого цвета. Этот цвет для меня всегда символизировал счастье и радость. И только сегодня я поймала себя на мысли, что это еще и цвет увядания, болезни, опасности. Желтая опадающая листва, желтая кожа стариков, желтые клыки хищников…
Лилит увлеченно разглядывала какую-то картину, но мой взгляд, сверлящий ее спину, заставил ее обернуться. «Если бы я только могла убивать усилием мысли. Если бы я только смогла уничтожить тебя, не замарав рук».
– Ох-хо-хо. Влюбленность тебе не к лицу, бедняжка Скай. – Она брезгливо оглядела меня. – Когда ты в последний раз спала, ела и делала укладку?
– А тебе не к лицу сочувствие, Лилит. Верни своему лицу привычное выражение пираньи.
– Надо же! Пока моя дворняжка гуляла без поводка, она успела отрастить зубы? – широко улыбнулась Лилит, склонив голову набок.
– Я знаю, что дешево не отделаюсь, – сказала я. – Сколько ты хочешь за то, чтобы закрыть проект «Сэм Оушен» прямо сейчас и отдать мне то, что тебе не принадлежит?
А вот и обличье пираньи. Лоб разгладился. Зрачки прищуренных карих глаз холодно заблестели.
– Художника, на выставке которого ты в данный момент находишься, называют Босхом наших дней. Едва ли не его инкарнацией. Если это имя для тебя не пустой звук, – заговорила Лилит, водя пальцем по инициалам, выведенным в нижнем углу картины. – Иероним Босх – голландский художник, живший на рубеже пятнадцатого-шестнадцатого веков. На своих полотнах он изображал ад с такой шокирующей детализацией, что многие были уверены, что он побывал там при жизни. Его полотна невозможно купить, они хранятся в крупных и значимых музеях. Каково же было мое счастье, когда я обнаружила, что среди современных художников есть такие, чья гениальность соперничает с гениальностью Босха. Картина, которую ты видишь перед собой, скоро будет стоить целое состояние, и ее будут стремиться заполучить все коллекционеры мира. Но я, пожалуй, куплю ее даже не из-за потенциальной стоимости, а просто потому, что мне нравится сюжет…
– Ответь мне! – потребовала я. С таким же успехом крыло бабочки могло потребовать подчинения У бури.
– «Охота на Богородицу». Так она называется. Смотри, вот эта Женщина, несущаяся верхом на лошади, это избранница Камаэля. В сгущающейся вокруг нее темноте можно легко рассмотреть верховных демонов: Асмодея, Вельзевула, Бельфегора. Один несется за ней на черной собаке. Другой парит совсем рядом, расправив угольно-черные крылья. А тут…
– Ближе к делу, Лилит.
– А тут сама невеста дьявола вкладывает стрелу в свой арбалет. Сейчас она спустит тугую тетиву, и стрела полетит быстрее пули. И пробьет Богородице легкое. Яркая, как гранатовый сок, кровь зальет голубое платье. А псы Сатаны стащат раненое тело с лошади и дадут волю клыкам. Хоть и Богородица, она все же обычная женщина, из плоти и крови. Божества любят именно таких. Они никогда не влюбляются в себе подобных, вот в чем странность…
– Да плевать мне на эту картину! И на все картины на этой проклятой выставке! Ты слышишь?! – заорала я, выдергивая бокал с шампанским из рук Лилит.
В зале мгновенно воцарилась тишина. Лилит пригладила волосы и неловко улыбнулась присутствующим, словно говоря: «Глупышка не ведает, что говорит».
– Говори тише, Полански, пока секьюрити не выставили тебя вон. Не разбираешься в искусстве, не выносишь музыку, равнодушна к живописи. Признаться, раньше ты казалась мне весьма интеллигентной. Но стоило мне предоставить тебя себе самой, и ты мгновенно вернула себе облик официантки. Не хватает только фартука и физиономии попроще.
«Я – воздух. Все пули и камни проходят сквозь меня, не задевая меня. Что бы ты ни говорила, как бы ни старалась выбить почву у меня из-под ног».
– Ты испытываешь удовольствие, унижая меня. Зачем тебе это? Что во мне не дает тебе покоя?
– Я не закончила рассказ об этой картине, – сухо сказала та, поворачиваясь к живописному полотну. – Разве не странно, что рядом с Богородицей нет никого, кто бы ее защитил? Ни ангелов, ни Святого Духа, нет даже солнечного лучика, посланного Богом. Вокруг только тьма, густая, как чернила осьминога, как копоть. Богородица одна, совсем одна. Ее возлюбленный Камаэль в лучших традициях всех мужчин поиграл с ней и бросил. Но пока он опомнится, от его избранницы ничего не останется…
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 114
