— Ответ простой — ничего. Я не стану разглашать твоих секретов.
— Хотелось бы в это верить.
— Поверь тогда вот во что: у меня с Литтелом давние счеты, и мне он не нравится. С Бойдом мы на дружеской ноге, но Литтел — это другое. Надавить на него я не могу, потому что Бойду это обязательно не понравится, но если он станет тебя доставать, дай мне знать.
Ленни обиженно напрягся.
— Я не нуждаюсь в защитнике. Я не из тех, кто…
Мимо пронеслись официанточки на роликах. Пит опустил стекло на двери — проветрить салон.
— У тебя отличные рекомендации, Ленни. А уж чем ты занимаешься в свободное время — твое дело.
— Ты — человек широких взглядов.
— Спасибо. Ну, не созрел, чтобы рассказать мне, по поводу чего (или кого) ты стучишь Литтелу?
— Нет.
— «Нет» — и все?
— Я хочу продолжать работать на тебя. Просто отпусти меня — скажи только, что тебе от меня надо.
Пит щелкнул замком пассажирской двери:
— Больше никаких статей про гомиков в «Строго секретно». Отныне ты пишешь туда исключительно статьи антикоммунистической направленности и очерняющие Кастро. Я имею в виду статьи непосредственно в журнал. Я дам тебе кое-какую информацию, остальное сочинишь сам. На Кубе ты был, политику мистера Хьюза знаешь. Отсюда и пляши.
— Это все?
— Да, если только ты не хочешь кофе с пирогом.
Ленни Сэндс трахает мальчиков. Говард Хьюз занимает деньги младшему брату Дика Никсона.
Секреты, секреты.
Большому Питу нужна женщина. Опыт шантажа желателен, но не обязателен.
Зазвонил телефон — какого хрена, в такую-то рань.
Пит снял трубку:
— Да?
— Это Кемпер.
— Кемпер, ты что, охренел? Сколько вообще времени?
— Ты принят на работу, Пит. Стэнтон незамедлительно устроит тебе контракт с Управлением. Ты будешь заправлять блессингтонским лагерем.
Пит протер глаза.
— Это официальная формулировка, а как на самом деле?
— Наша с тобой задача — облегчить взаимодействие между ЦРУ и организованной преступностью.
28.
(Нью-Йорк, 26 августа 1959 года)
Джо Кеннеди раздал присутствующим булавки для галстука с президентской печатью. Номер в «Карлайле» заблестел фальшивым президентским блеском.
У Бобби был скучающий вид. У Джека — напротив, радостно-удивленный. Кемпер приколол свой галстук к сорочке.
Джек сказал:
— Кемпер, мошенник этакий.
Бобби сказал:
— Не забывай — мы собрались здесь, чтобы обсудить твою президентскую кампанию.
Кемпер смахнул с брюк приставшую ворсинку. На нем был костюм из легкой полотняной материи и белые мокасины из мягкой кожи — Джо обозвал его «мороженщиком на колесах».
Лоре страшно понравился его новый прикид. Он купил обновки на прибыль от украденных акций. Неплохой костюм для летней свадьбы.
Джо сообщил:
— Эти булавки подарил мне Рузвельт. Я хранил их, ибо чувствовал, что в один прекрасный день состоится вот такая встреча.
Джо хотел сделать из этого событие. Дворецкий расставил на буфете возле их кресел холодные закуски.
Бобби подтянул узел своего галстука.
— Моя книга выйдет в твердом переплете где-то в феврале — примерно через месяц после того, как Джек объявит о выдвижении своей кандидатуры. Издание в мягкой обложке выйдет в июле — как раз ко времени съезда партии. Надеюсь, книга даст объективную картину моей борьбы против Джимми Хоффы. Мы не хотим, чтобы Джека ассоциировали с Маклеллановским комитетом, — это явно не придаст ему популярности в профсоюзных кругах.
Джек рассмеялся:
— Чертова книженция съедает все твое свободное время. Нанял бы, что ли, кого-нибудь, чтоб писал за тебя. Я вот так и поступил — и получил Пулитцеровскую премию.
Джо намазал икрой галету:
— Слышал, Кемпер попросил, чтобы его имя убрали из текста. Жаль, потому что тогда можно было бы написать подзаголовок: «Внутри вас ждет фургон с мороженым».
Кемпер повертел в пальцах булавку:
— Меня ненавидит с миллион автоугонщиков по всей Америке. Я предпочел бы, чтобы они не знали, чем я занимаюсь в настоящее время.
Джек сообщил:
— Кемпер — весьма осторожный человек.
Джо заметил:
— Да, и тебе, Бобби, следовало бы у него поучиться. Я говорил это уже тысячу раз и повторю сейчас. Эта ненависть к Джимми Хоффе и мафии — чушь собачья. В один прекрасный день эти люди могут помочь тебе набрать голоса. А ты решил добавить к оскорблению действием оскорбление словом — то есть к преследованию посредством вашего дурацкого Маклеллановского комитета добавилась еще и книга. Кемпер крайне аккуратно разыгрывает свои карты, Бобби. Тебе действительно стоит у него поучиться.
Бобби усмехнулся:
— Наслаждайся моментом, Кемпер. Отец соглашается с оппонентами своих детей раз в десять лет.
Джек закурил сигару:
— Синатра же вроде якшается с гангстерами. Если они нам понадобятся, мы можем использовать его как посредника.
Бобби ткнул кулаком подушку кресла:
— Фрэнк Синатра — трусливое ничтожество, и я ни за что не стану заключать сделки с гангстераами.
Джек закатил глаза. Кемпер воспринял это как условный знак — сыграть в посредника.
— Я полагаю, что у этой книги — большие возможности. Полагаю, можно будет распространить ее копии среди членов профсоюза во время праймериз и таким образом набрать очки. В процессе работы в комитете я завел приличные связи в правоохранительных органах, и мне кажется, что мы можем объединить под флагом наших сторонников несколько окружных прокуроров номинально республиканских политических симпатий, сделав акцент на заслугах Джека в сфере борьбы с преступностью.
Джек сказал:
— Это Бобби у нас — борец с криминалом, а не я.
Кемпер сказал:
— Ты же был в комитете.
Бобби улыбнулся:
— Я изображу тебя героем, Джек. И не стану писать о том, что вы с папой с самого начала относились к Хоффе лояльно.
Все рассмеялись. Бобби ухватил пригоршню канапе.
Джо откашлялся:
— Кемпер, мы пригласили тебя сюда главным образом для того, чтобы обсудить Эдгара Гувера. Нам необходимо обсудить ситуацию сейчас, поскольку вечером я собираюсь устроить ужин в «Павильоне», и мне надо будет готовиться.
