Лу забрался в архив, нашел разрешение на строительство и дал нам фамилию архитектора, но, по всей видимости, Де Мео велел второму архитектору не сдавать в архив пересмотренные планы дома. Мы с Куинном отвратно себя чувствовали, когда похитили архитектора и его жену и стращали их АДС-оружием, но теперь с ними все было в порядке. Есть надежда, что они обретут способность в один прекрасный день оглянуться на этот пережитый ими опыт со смехом. А если нет, кто поверит в их рассказы, верно?
Итак, мы взяли в плен архитектора, его жену, одного охранника, Джо Де Мео и Грассо. Слишком много народу, слишком много с ними возни. Вот я и сделал то, что всегда делаю, когда мне требуется зачистить за собой место преступления.
Я позвонил Дарвину. Тот направил в поместье Джо команду чистильщиков, а клоуны пока что присматривали за архитектором и его женой, а также за охранником, пока их не сменят чистильщики. Между тем мы с Куинном привязали Де Мео и Грассо к бортам «Хаммера» и заставили их пробежать несколько миль в мокрых штанах, прилипающих им к щиколоткам – чтоб повеселить клоунов. Когда нам это надоело, я вывел машину на обочину, приставил пистолет к башке Джо и заставил его позвонить Гаррету Ангеру, который по-прежнему сидел под охраной в нашей штаб-квартире. Джо заявил, что не помнит пароли, так что я заставил его пробежать еще несколько миль. К несчастью, Джо все время падал, так что большую часть времени просто волочился за машиной. Потом я повторил весь этот процесс снова и снова, пока он не вспомнил достаточно, чтобы позволить мне рассчитаться с Эдди, с Куинном, с Келли и с Салом Бонаделло.
После того, как Джо выдал нам пароли, Куинн привязал его и Грассо к крыше «Хаммера» рядом с УИЭР-установкой. После чего я отвез их на авиабазу Эдвардс, где их уже ждал самолет Дарвина. Последний, правда, все никак не мог понять, почему тридцать миль пути до базы заняли так много времени. Я сказал ему, что мы просто поздно выехали.
Джо и Грассо были в полумертвом состоянии, выдохлись и вымотались, и их лица и тела являли собой живое тому доказательство. Дарвин бросил на них один взгляд и сказал:
– Это твои родственники, Огастес?
А меня он спросил:
– Мне нужно знать, отчего у них такие мокрые штаны?
– Не думаю, – ответил я.
– У тебя не найдется сухой одежды, чтоб они не попортили мне сидения в самолете?
Мы с Куинном отдали Дарвину наши камуфляжные накидки и полюбовались тем, как он заворачивает в них этих двоих уродов. А мне вспомнился костюмчик ценой в две тысячи долларов и роскошный галстук, что были на Джо на прошлой неделе, когда мы с ним встречались на кладбище, и подумал: Человек никогда не замечает торчащих щепок и зазубрин на лестнице успеха, пока ему не приходится скатиться по ней вниз.
Дарвин забрал Джо и Грассо с собою в Вашингтон, а мы с Куинном на одном из «Гольфстримов» конторы отправились обратно в нашу штаб-квартиру.
На сей раз мы оба проспали все время полета.
Вернувшись в штаб-квартиру, я сдержал обещание, данное Гаррету Ангеру, – отпустил его обратно к жене, прекрасно зная, что через неделю-другую полиция все равно арестует и его, и Артура Пателли, того парня, который поджег дом родителей Эдди.
Глава 51
– Все дело было в костюме, ребята. Богом клянусь, ей понравился именно костюм. – Так Эдди Рэй рассказывал нам о девице, с которой познакомился в магазине спортивных товаров. – Словами ее описать невозможно.
– Ты, наверное, был просто пьян, – заметил Россман, и все рассмеялись. Компания старых приятелей собралась в баре «Дафни Дакс», местной забегаловке. Эдди Рэй вырос и прожил все свою жизнь – сорок шесть лет – в пяти милях от этого кабака.
Она, видите ли, бегала по магазинам в поисках подарка своему папаше – на день рождения. Спиннинг хотела ему купить. Это должен был быть не просто спиннинг, а самый лучший спиннинг. Эдди Рэй был поражен ее красотой. Он просто стоял, не в силах произнести ни слова. А она и говорит: «Какой на вас прекрасный костюм. Это Армани?»
– Вы можете смеяться, – сказал он своим приятелям, – но я назначил ей свидание – завтра мы с нею идем на ланч.
– Говори, где, – потребовал Лукас, – и мы все туда заявимся и устроим ей веселый денек. – И он сделал неприличный жест руками и бедрами.
Все снова заржали.
– Нет, она не такая. Это девочка высшего класса. Я серьезно.
Красавица-блондинка похвалила его костюм, и он просто не мог стоять и молчать. Эдди Рэй набрался мужества и выпалил:
– Не уверен насчет ярлыка, но купил я его в магазине «Пенниз».
Она кивнула – это произвело на нее должное впечатление. Все шло отлично, и он попробовал пошутить:
– Но он стоил чертовски больше пенни! – Вот что он сказал, а потом еще добавил: – Прошу простить мой плохой французский.
Его чертыхание никакого значения не возымело.
– Мне это нравится, – заявила она. – Вы веселый малый.
И вот теперь, уже в баре, заказывая выпивку на всех своих скептически настроенных приятелей, Эдди Рэй сказал:
– Я ее сфотографирую, вот тогда сами увидите.
– Не перепутай, снимай спереди, – сказал Россман. – Мне всегда хотелось увидеть, как выглядит свинка с накрашенными помадой губками.
– Я непременно ее сфотографирую, точно вам говорю, – заявил Эдди Рэй. – И когда вы ее увидите, обгадитесь от удивления!
Они поболтали там, в магазине, еще несколько минут, и он выбрал ей самый лучший имевшийся там спиннинг. На нее произвели большое впечатление его познания в этом виде спорта. Он спросил, как ее зовут, и она ответила: Моника.
– Моника, – повторил он. – У меня была одна знакомая Моника, в старших классах. Очень красивая, правда.
Моника хитренько улыбнулась и сказала:
– Могу поспорить, что она была вашей подружкой.
Он подмигнул ей в ответ и сказал:
– И выиграете, точно-точно.
Они оба рассмеялись, и она сказала:
– У вас, наверное, было много приятельниц в школе, если вы так спокойно об этом говорите.
На что Рэй скромно ответил:
– Не больше обычного, надо полагать.
Потом он рассказал ей, как играл в школьной футбольной команде и свернул себе колено в последнем сезоне, а к тому моменту она уже расплачивалась за покупку, и он не мог удержаться и предложил ей скидку, положенную сотрудникам, имея в виду, что помогает ей купить спиннинг подешевле, чтобы она потом возместила ему эту услугу, что она и сделала – наличными. И теперь он проматывал эти наличные на выпивку для своих приятелей.
– Все, закончили, – сказал он своим приятелям. – Могу заплатить только за один круг выпивки. Мне надо поберечь бабки на завтрашнее свидание.
Моника была благодарна ему за скидку, и ей казалось, что она должна что-то сделать, чтобы как-то с ним расплатиться.
