Р.Т. Эрдоган считает, что за происками врагов стоит… Америка. Он пригрозил на митинге в Самсуне выслать послов-провокаторов. По всеобщему мнению, премьер имел в виду прежде всего посла США. «Некоторые послы ведут себя как провокаторы, — заявил глава турецкого правительства. — Я им откровенно говорю: занимайтесь своими делами. Будьте осторожнее. Мы не обязаны держать вас в этой стране»{277}. Посол США Френсис Рикардоне, отрицая выдвинутые турецким правительством обвинения, выпустил заявление, в котором отрицал какую-либо причастность Америки к коррупционному скандалу.
Осторожность в политике Вашингтона в отношении Турции определяется тем, что эта страна является членом блока НАТО, и на ее территории размещены американские военные базы и действуют различные компании, а также финансовые и просветительские учреждения. Вместе с тем, симпатии Белого дома более всего склоняются к турецкому генералитету, который во многих отраслях сотрудничает с соответствующими американскими структурами.
По мнению ряда известных политологов, нынешнее обострение обстановки в Турции, не исключено, вполне может стать прологом к гражданской войне в пользу светских сил. В любом случае оно нанесет правящей партии значительно больший вред, чем летние беспорядки в крупнейших городах.
Ситуацию обостряет и то, что в марте 2014 года туркам предстоят выборы в местные органы власти, после чего должны пройти президентские выборы. Расследование может серьезно навредить правительству Эрдогана, одним из главных лозунгов которого все 11 лет пребывания у власти была борьба с коррупцией и незапятнанная мораль. В данной связи Р.Т. Эрдоган был вынужден отправить в отставку 10 министров своего правительства, включая и министра экономики.{278}
Однако у Эрдогана имеется немало шансов сохранить власть в стране за ПСР. Если руководство партии в своей идеологической борьбе не ограничится критикой светской оппозиции только в ее «антимусульманстве», а предпримет серьезные шаги к еще большей демократии, которая учитывает голоса не только 50% его избирателей, то он сможет завоевать симпатии даже некоторых из оппозиционных кругов.{279}
В итоге, хотя политический кризис в Турции осложнился выходом на активную борьбу за власть исламистского движения «Хизмет», светский «кемализм» и уровень современного гражданского общества по-прежнему являются наиболее мощными политическими течениями в Турции. Эта реальность признается сравнительно с проправительственными или оппозиционными исламистскими силами, прежде всего представленными в лице умеренного Р.Т. Эрдогана, с одной стороны, и движения «Хизмет» Ф. Гюлена — с другой.
Египет
Египет — крупнейшая из арабских стран. В 2013 году политическое противоборство в ней приняло особо непримиримые формы и вышло на принципиально решающий рубеж: либо сохранение существующей государственной структуры управления, либо возвращение общества к историко-шариатской системе организации общественной и личной жизни египтян.
Каковы были основные вехи политической истории Египта последнего столетия?
Хотя во второй половине XIX века в стране были проведены реформы, направившие ее развитие по капиталистическому пути, однако они мало повлияли на основы традиционной жизнедеятельности народа.
В первой половине двадцатого века важную роль в политической жизни Египта играла партия национальной буржуазии «Вафд», которая занимала оппозиционные позиции в отношении короля и англичан и неоднократно побеждала на выборах, но не смогла ослабить политическое влияние Великобритании на деятельность египетской монархии.
Пришедший к власти в 1952 года после военного переворота полковник Гамаль Абдель Насер стал проводить суверенный внешнеполитический курс Египта и без какого-либо решающего влияния религиозных законов. Все существовавшие до этого политические партии были запрещены. Участие гражданского общества в политическом процессе также было сведено к минимуму.
Если рассматривать современный Египет с точки зрения сравнения с Турцией, то следует учесть, что в течение многих веков общественная жизнь Египта во многом была окружена разбросанными на большом пространстве Ближнего Востока и Северной Африки племенными арабскими образованиями, слабо связанными между собой и во многом законсервированными. Таким образом, египтяне, привязанные преимущественно к «дарам» долины Нила и вышедшие на суверенную стадию своей современной государственности только к середине XX века, получили несколько запоздало стимулы к интенсификации своего хозяйственного и культурного развития и ломке традиционных социальных устоев. Поэтому и ныне местная интеллигенция оказалась сравнительно слабо диверсифицированной. Жизненный уровень подавляющей массы населения остался очень низким. На текущем этапе основными противостоящими внутриобщественными силами выступают, с одной стороны, руководство вооруженными силами и часть европеизированной элиты, а с другой — религиозные круги и малообеспеченные социальные слои, живущие в рамках традиционных устоев и представляющие собой фундаментальное наследие ислама.
Правительство в течение последних десятилетий с трудом справлялось с задачей прокормить быстро растущее местное население и избежать внутреннего социального взрыва. Поэтому Египет находился в сильной зависимости от иностранной финансовой помощи, особенно от США и Саудовской Аравии. Вашингтон оказывал ежегодно помощь Каиру на уровне 1,0-3,0 млрд. долл. из опасения, что коллапс в Египте приведет к дестабилизации общей политической обстановки в регионе Ближнего Востока и ныне существующего западного контроля над нею, а также негативно скажется на судьбе Израиля и стратегических интересов Запада здесь.
В конце первого десятилетия XXI века затянувшееся тридцатилетнее правление президента X. Мубарака привело Египет к обостренному политическому кризису: в государстве резко увеличилась социальная пропасть между богатыми и малоимущими слоями населения, продолжался рост безработицы, которая и до этого находилась на критическом уровне. В январе 2011 года в Каире начались массовые демонстрации протеста, в которых приняли участие большие массы простонародья: молодежь, студенты, бедняки и члены оппозиционных организаций. Демонстранты требовали кардинальных перемен в социальной политике государства и к привлечению к ответственности коррупционеров, в том числе среди руководства Египта.
Кроме действия внутренних факторов, в развитии египетского социального кризиса большую роль сыграли и внешние спецслужбы, а также западные так называемые «социальные сети». Это касается прежде всего США и европейских держав.
Как известно, Вашингтон в течение всего президентства X. Мубарака рассматривал его в качестве своего стратегического союзника и поддерживал его режим на уровне зависимого партнера. Но на рубеже первого и второго десятилетий нынешнего столетия из госдепартамента США прозвучали «теневые» призывы к его отставке. Дело в том, что еще с 2008 года многие лидеры египетского движения «6 апреля», а также представители египетской молодежи обучались на семинарах по организации «ненасильственных революций» в учебных центрах в США и в Египте. Они были организованы и функционировали под руководством специалистов из американской неправительственной организации (НПО) под названием «Центр по прикладному ненасильственному действию и стратегиям». В январских событиях 2011 года в Египте среди основных инициаторов массовых протестных выступлений в Каире и других городах выступили как раз члены египетского движения «6 апреля». Поэтому данный факт следует рассматривать с точки зрения отработки американскими спецслужбами новой технологии «твиттерных (сетевых) революций». Их целью было свержение тех правящих режимов, которые либо стремились вести независимую от Вашингтона внешнюю политику, либо оказывались настолько застоявшимися и неустойчивыми в своих странах, что в случае возникновения внутренних социальных потрясений могли привести к нежелательным для Запада последствиям. Соединенные Штаты использовали подобную стратегию и тактику также и в отношении других государств Ближнего и Среднего Востока (в том числе в Ливии, Тунисе, Йемене и Сирии).
