Затем начались грозы. Сухие и частые, они наполняли воздух электричеством, изнуряя скваттеров духотой и лишая последних надежд. По небу целыми днями носились тяжелые, черные тучи, скрывая солнце и превращая день в сумерки, но если что-то и капало, то буквально несколько секунд, ветер тут же уносил тучи в сторону, и дождь не успевал долететь до земли.
Как-то ночью Матильда лежала, мучаясь от бессонницы после очередного утомительного дня. Раскаты грома сотрясали дом, обрушивались на крышу и отдавались в фундаменте. От бесконечных молний казалось, что весь мир охвачен огнем в ожидании конца света.
В конце концов она провалилась в беспокойный сон, очнувшись от которого поняла: что-то изменилось. Температура воздуха явно понизилась на несколько градусов, и свежий ветер, пахнувший дождем, врывался через щели ставен в окно.
– Дождь! – завопила Матильда, вскакивая с постели. – Дождь начинается!
Вместе с Блю она выбежала на веранду. Первые тяжелые капли дождя упали на железную крышу, и в свете молнии стало видно, как постепенно темнеет земля. Капли падали одна за другой, как бы разбегаясь, и вот уже забарабанили изо всех сил, поддержанные оглушительным раскатом грома.
Матильда забыла, что она в ночной сорочке и босиком. Слезы текли по ее лицу, смешиваясь с чудесным, сладким дождем, когда она слетела со ступенек и протянула руки к небу.
– Наконец-то, наконец-то! – кричала она, задыхаясь от радости. Габриэль и его сородичи уже выскочили из хижин и пританцовывали, смеясь, как дети, под холодным проливным дождем. Из бунгало овчаров выбежали во двор полуодетые Уолли и Майк. Даже на расстоянии Матильда видела их счастливые лица.
– Дождь идет! – кричала она без остановки, не в силах удержаться.
– Чертовски верно подмечено! – смеясь, крикнул в ответ Уолли, младший из них.
Ликование переполняло Матильду. Заметив, как отплясывает Габриэль со своей толстушкой-женой, она схватила Уолли за руки и закружилась с ним по всему двору в диком языческом танце. Майк схватил младшую дочь Габриэля на руки и последовал их примеру. Через несколько секунд все были в грязи и задыхались от счастливого смеха.
Вконец обессиленные и промокшие, они упали в кресла на веранде и молча наблюдали за тем, как живительная вода все выше и выше поднимается во дворе. Это было чудо! И на этот раз его пришлось ждать слишком долго.
Майк первым высказал вслух то, о чем они все уже успели подумать.
– Думаю, пока не поздно, лучше перевести овец на высокие пастбища. Они сейчас находятся слишком близко к реке, и, если вода выйдет из берегов, мы многих потеряем.
Он бросил на Матильду чуть смущенный взгляд, и она вдруг сообразила, что ее тонкая ночная сорочка насквозь промокла и прилипла к телу, оставляя мало места для воображения. Покраснев, она резко оттянула подол вперед.
– Дайте мне время одеться, – пробормотала она. – Майк, займись пока завтраком.
Вбежав в дом, Матильда бросилась в ванную, быстро разделась и наскоро помылась. Она с наслаждением вытерлась насухо новым пушистым полотенцем, купленным у Чалки в один из его последних визитов.
Чалки Уайт приезжал в их округ уже много лет. Никто не знал его настоящего имени и возраста, но женщины всегда с нетерпением поджидали его, урывая от хозяйства и откладывая по пенни на будущие покупки. Потому что он всегда привозил именно то, что им было нужно: модные платья, косметику и обувь, а также пластинки, книги и все те вещи, которые делают дом уютным. Раньше он путешествовал в фургоне с лошадью, но сейчас пересел на современный, довольно вместительный и мощный грузовик и приезжал регулярно дважды в год.
Матильда с сомнением посмотрела на новые молескиновые брюки и ботинки и не решилась их надеть: еще испортятся в такой грязи. Но длинный водоотталкивающий плащ с капюшоном был в такую погоду настоящим подарком небес. Завтрак состоял из наскоро нарезанной холодной баранины с хлебом и обжигающего крепкого сладкого чая. Они поели молча, так как из-за барабанной дроби дождя по крыше разговаривать было трудно, и выскочили из дома, лошади были уже оседланы.
Дождь бил с такой силой, что было больно. Матильда низко надвинула капюшон и опустила шляпу пониже на глаза, наблюдая, как Блю со своими тремя щенками управляется с овцами. Леди была возбуждена, пританцовывала и трясла гривой, бешено вращая глазами. Матильде приходилось все время понукать ее двигаться вперед. Это был долгий, утомительный день, но слава богу, что дождь продолжался. Матильда с наслаждением вдыхала свежий запах мокрой земли и кустарника.
В конце концов они добрались до высокого безопасного пастбища к востоку от Тджуринги. Здесь трава подпитывалась ручьями, текущими с гор. Загнав овец в ограду и заперев ворота, промокшие всадники повернули домой.
Было около трех часов дня, но дождь все не переставал. Низкие, тяжелые тучи неслись по небу. Лошади с трудом двигались, преодолевая бесчисленные реки и ручьи. Вода в некоторых местах доходила им до крупов. Мокрая земля вязла и скользила под копытами. Дождевик Матильды промок, холодная вода стекала по телу. Но ей было все равно. Промокнуть и замерзнуть – не очень большая плата за то, что позволит ей выжить.
Ручей, который несколько часов назад они спокойно одолели, вышел из берегов и превратился в бушующий поток, сметавший все на своем пути. Матильда натянула мокрые поводья и осторожно направила Леди по скользкому спуску.
Старая лошадь упиралась, с трудом нащупывая под ногами твердую опору. Копыта скользили, в глазах появился ужас, когда ее ноги погрузились в воду. Матильда пыталась успокоить ее и направить вперед, но Леди в панике пятилась назад. Черный мерин Майка оказался слишком близко. Он в испуге отпрянул назад и заржал.
Матильда почувствовала, как в ответ задрожала Леди. Прошло несколько минут, прежде чем животных удалось успокоить.
– Молли, мы должны перебраться! – крикнул Майк. – Сзади дороги нет. Если мы не сможем, то будем отрезаны.
– Знаю! – крикнула Матильда. – Но Леди напугана, и не думаю, что у нее получится.
– Не будешь же ты ждать здесь, пока кончится дождь! Он зарядил дня на три, – раздался голос Уолли. Его гнедая спокойно стояла у края потока. – Я переберусь первым по веревке.
Он достал моток, сделал петлю и закинул ее на дерево, стоящее на той стороне. Обмотав веревку два раза вокруг талии, он кинул ее Майку. Гнедая вошла в воду и вскоре уверенно поплыла вперед.
Матильда и Майк крепко держали веревку, готовые вытащить Уолли, если его смоет с лошади. Дождь лупил, как одержимый, заливая глаза; руки коченели. Но жизнь Уолли сейчас зависела от них.
Наконец Уолли достиг берега, но гнедую с трудом удалось вытащить на твердую землю. Покрепче затянув веревку на дереве, Уолли махнул им рукой.
– Молли, ты следующая! – крикнул Майк. – Если почувствуешь, что лошадь ускользает, не держи ее, добирайся до берега по веревке.
