Она улыбнулась и широко зевнула. Он притянул ее к себе и погладил по спине.
– Я могла бы спать здесь.
Это было бы лучше всего. Ей было так хорошо в его объятиях, так спокойно. Он может поговорить с ней позже, утром. Она отдохнет и окрепнет достаточно, чтобы узнать правду.
– Тогда закройте глаза и постарайтесь немного отдохнуть.
Мэтти подняла голову:
– Почему вы тогда отвернулись от меня?
– Когда? О чем вы?
– В спальне Уомсли. Когда вы меня спасли. Вы посмотрели на меня, как я стою там привязанная, и отвернулись. Я показалась вам отвратительной?
– Нет. Я просто убедился, что с вами все в порядке. Нужно было разобраться с этим слизняком.
– Я вам не отвратительна?
– Нет! Простите, я…
– Тогда почему вы меня не поцеловали?
– Что? Когда?
– В карете.
– Там был Натан.
– Когда мы приехали домой.
– Сбежался весь дом. Анна и Эдит не потерпели бы моего присутствия возле вас.
– Тогда сейчас. Поцелуйте меня сейчас.
– Мэтти, я думаю…
– Понятно.
Она отвернулась. Он держал крепко.
– Вы очень слабы сейчас. Вы пережили настоящий кошмар и чувствуете себя беззащитной. Я не могу воспользоваться вашей слабостью. Вам нужны отдых и покой.
– Мне нужны хорошие воспоминания. Они перевесят плохие. На самом деле…
Она сбросила одеяло и села. Затем подняла ночную рубашку и прижалась к нему. Ее колени обхватили его бедра.
Он всегда чувствовал возбуждение, когда она была рядом. Его тело мгновенно откликнулось на этот призыв. Престон пытался подавить желание, ведь ей надо отдохнуть.
– Мэтти, я…
– Вы мне отказываете?
Мэтти расстегнула его рубашку. Он почувствовал ее ладони на своей груди. Престон удержал ее руки.
– Вы не…
– Я знаю. – Мэтти смотрела ему прямо в глаза. – Когда я буду вспоминать этот день, я смогу вспомнить и эту ночь.
Престон поцеловал ее руки, лаская губами то одну ладонь, то другую.
– Я никогда не смогу вам отказать.
Мэтти довольно улыбнулась.
– Тогда поцелуйте меня. И побыстрее.
Престон обнял ее и поцеловал, мягко, нежно. Она впилась в него губами, но он все еще пытался сдержать себя и отступил, нежно лаская ее губы и гладя по спине.
Она оттолкнула его и села, нахмурив лоб. У него сжалось сердце. Он старался быть бережным…
– Если вы не хотите меня целовать, так и скажите. – Она хотела встать с дивана, но он удержал ее, положив руки ей на бедра.
– Конечно, я хочу вас целовать. И я вас целую.
– Так, как вы бы могли поцеловать свою бабушку.
– Неправда!
– Ну, не совсем так. Но очень похоже.
– Я стараюсь быть нежным. И заботливым.
– Вот как вы это называете?
– Поверьте, мне это дается нелегко.
– Я так и думала.
Мэтти быстро соскочила на пол и пошла к двери. Он догнал ее и обнял, повернув лицом к себе. Она затихла.
– Посмотрите на меня. – Она покачала головой:
– Мне не нужна ваша жалость. Престон обнял ладонями ее лицо.
– Очень трудно быть осторожным. Потому что на самом деле я хотел вот этого…
Он страстно поцеловал Мэтти.
Больше он не станет себя сдерживать. Мэтти отвечала с не меньшим пылом. Встав на цыпочки, она обхватила его руками за шею. В ней кипела страсть – и он чувствовал ее вкус. Ее желание. Ее любовь.
Он положил ладони на ее ягодицы и прижал ее к себе еще крепче. Она потерлась о него бедрами. Он слышал стон – его или ее? Обоим стало все ясно без слов. Язык страсти, язык их тел – только это имело значение.
Мешала одежда. Они были как одержимые. Не отрываясь от губ Мэтти, он разорвал завязки ее ночной сорочки. Она рывком сдернула с него рубашку. Он пил ее поцелуй, как измученный жаждой путник в пустыне припадает к источнику в оазисе. Соприкосновение их тел было восхитительно. Но этого мало. Престон подхватил ее на руки.
Мэтти хотела бы так много сказать ему! Как чудесно было то, что она чувствует. Как прекрасны его прикосновения. Но мысли путались, речь выходила бессвязной.
– Да, да…
Это было самое лучшее, что она могла сказать.
Престон отнес ее на диван, наступая на разбросанную по полу одежду. Мэтти получила минуту передышки. Она шепнула:
– Нет.
Ее руки обнимали его за шею. Он остановился.
– Здесь мало места. Мы могли бы пойти наверх, ко мне.
Престон покачал головой:
– Я не выдержу так долго.
Он схватил одеяло и принялся расстилать его поверх мягкого шерстяного ковра перед камином. Она смотрела, как перекатываются мышцы его спины, не в силах оторвать взгляд от этого восхитительного зрелища. Престон поворошил угли в камине. Золотистые блики заплясали на его коже, подчеркивая рельеф мускулов. Он посмотрел ей в лицо.
– Ты такая красивая…
– Я знаю, как я выгляжу.
Мэтти обхватила руками свою талию. Никогда она не считала себя красавицей. Слишком крупный нос. Слишком редкие и тонкие брови. Широкие бедра. Полная талия. Ноги слишком коротки… и так далее.
– Ты само совершенство. – Престон подошел к ней и взял ее за руки. – Не надо стесняться. Мне нравится смотреть на тебя.
– Престон, пожалуйста…
– Твоя кожа – как тончайший фарфор, гладкая, шелковистая. И теплая. А там, где загар, твоя кожа напоминает золотистый мед.
– Просто я ненавижу шляпы…
– Замолчи. Дай сказать. Я хочу попробовать этот мед. Я хочу целовать тебя там, где тебя касалось солнце. И там, куда оно не забралось. Я обожаю молоко с медом.
Он подтолкнул ее вперед, на одеяло.
– Ты прекрасна. Прекрасны твое лицо и тело. Прекрасна твоя душа – она озаряет тебя неземным светом. Этот свет – мое солнце. Твое тепло как воздух для меня. Улыбка – ласковая вода. Я не поэт…
– У тебя чертовски хорошо получается.
Мэтти улыбалась. Он заставил ее почувствовать себя восхитительной! Он засмеялся:
– Будь я поэтом, я бы написал сонет в честь каждого уголка твоего тела. Я обожаю твое тело! Ты бы читала сонеты, а я бы целовал то местечко, о котором ты читаешь. Чтобы ты знала – это не просто слова.
