Книга Пусть будет лунный свет - Мелоди Томас

– Полагаю, необходимо обсудить еще несколько весьма важных дел, ваша светлость.

Чемберлен почтительно стоял перед столом Майкла в библиотеке. Прошло уже три недели со дня его приезда сюда, но ничего не изменилось.

Стол завален кипами бумаг, дожидавшихся его подписи. Арендаторы, банкиры, адвокаты, на каждого нужно время. Все дни напролет он только и делал, что встречался с нужными людьми, проверял счета и объезжал верхом поместье.

На этот раз Чемберлен принес ему полный финансовый отчет о положении дел. Майкл рассеянно отложил его в сторону.

– Вам известно, что делал мой брат с доходами от поместья на протяжении последних трех лет? – обратился он к Чемберлену.

Тот заложил руки за спину и, прежде чем ответить, несколько раз покачался с носка на пятки и обратно.

– Он начал строить в Олдбери лазарет.

– Это дело Каролины. Потребуется целое состояние, чтобы его достроить. Я был там сегодня пополудни.

– Еще он покупал в Англии скаковых лошадей. Ваша светлость, я не был доверенным лицом у вашего брата.

– Конечно, конечно. Только распоряжались его средствами. Черт! – Майкл поморщился, неловко шевельнув больной рукой. – Ладно, Чемберлен, будем во всем этом разбираться.

Он еще раз с тоской посмотрел на кучу бумаг на столе. В финансовых вопросах и в сельском хозяйстве он мало что смыслил, однако понимал, в каком плачевном состоянии находятся и само поместье, и финансы. Последние пострадали из-за того, что три года подряд был неурожай и продажа зерна резко упала. К тому же денежные вложения были в полном беспорядке.

В коридоре с грохотом упала ваза.

– Это она! – Бланшар побледнел. – Надо, чтобы кто-нибудь позвал ее служанку. А еще лучше мать! И немедленно запереть дверь, пока она не заявилась сюда!

Майкл непонимающе посмотрел на него.

– Надо послать кого-нибудь прибраться. Пойдите разберитесь. Какого черта! Неужели никто не в состоянии найти управу на одиннадцатилетнюю хулиганку?

– Ваша светлость, с леди Эмбер невозможно справиться.

– У нее хоть есть друзья?

Майкл знал, что ее ближайшие родственники живут в часе езды отсюда и у них нет детей, а если бы и были, Майкл не сомневался, что они заперли бы своих отпрысков, чтобы уберечь от родной племянницы. Старшего ребенка его брата называли диким буйным пацаном. Майкл в своих оценках был более пессимистичным. Дочь своего брата он называл не иначе как вконец испорченной невежей. Когда она входила в комнату, все немедленно разбегались.

– Почта, ваша светлость. – В комнату вошел привратник, неся на подносе несколько конвертов.

Майкл взял их и просмотрел. Все письма были для Брианы. Одно от Александры, два других от Донелли, чьи имена ему ничего не говорили, а четвертое от некоего мистера Смита. Майкл подержал конверт в руке.

– Вам это имя о чем-нибудь говорит? – обратился он к привратнику.

– Да, ваша светлость. Сказать миледи, что ее письма у вас? Она непременно спросит про почту, ваша светлость. Я всегда кладу письма на ее ночной столик.

– Ей всегда приходит так много писем?

– У нее большая семья, ваша светлость, и они все переписываются друг с другом. – Он кашлянул и добавил: – Так она мне сказала, ваша светлость.

– Понятно. Моя жена уже вернулась?

– Да, ваша светлость, но, кажется, опять ушла. На озеро.

– Она отпустила учителя музыки, ваша светлость, – вступил в разговор Чемберлен. – Иначе была бы сейчас в комнате для занятий.

От Грейси Майкл знал, что Бриана старается свои дела решать сама, не прибегая к помощи Чемберлена. Впрочем, по вечерам ее всегда можно было найти в библиотеке.

– Карета будет подана минут через десять, ваша светлость, – сообщил привратник. – Приготовить вам пальто? Похоже, снег будет идти сегодня весь день.

Движение у двери заставило их прервать разговор и обернуться.

– Графиня Олдбери, – произнес Чемберлен. – Миледи.

Графиня с порога кивнула Чемберлену и устремила взгляд на Майкла, однако в комнату не вошла.

– Джеймс!

Майкл не двинулся с места, жестом отправив за дверь Чемберлена с дворецким. Он недоумевал, зачем графиня отправилась на его поиски. Она была в трауре, хотя после смерти Эдварда уже прошел год.

– Раз уж ты решил все это время не замечать моего присутствия в доме, я решила, что пора тебя разыскать, – сказала она. – Ты единственный, кому все подчиняются.

Майкл чуть приподнял брови.

– Хотелось бы знать, кто именно?

– Я говорю о твоей жене. Слуги судачат, Джеймс. Очень плохо, когда о жене герцога судачат слуги.

– И о чем же они судачат?

– О том, что она забрала, нет, украла у меня мой летний домик и сделала из него место для своих фотографических снимков.

Двенадцать лет мать о нем не вспоминала, а сейчас вспомнила и с ходу потребовала изгнать его жену из летнего домика, который ей стоило невероятных усилий привести в порядок за эти последние дни.

– Мама, она там проявляет фотографии. Домик пустовал. Он просто потихоньку разваливался.

– Летом я там рисую. Это мой домик.

– Так поделись им с моей женой! Поговори с ней?

– Ни с кем я не буду делиться. А говорить хочу с тобой. Разве не пора? Она перекрасила стены. По какому праву? Джеймс, напомни ей, что она не наша. Не наша!

– Я посмотрю, что можно сделать, мама.

– Вот Эдвард знал бы, что нужно делать, – плаксивым тоном произнесла она.

– Эдварда здесь нет. Есть я.

В комнате наступила тишина. Только огонь потрескивал в камине.

– Я знаю, что ты не Эдвард, – сказала она наконец. – Но он все равно знал бы, что нужно делать.

Она повернулась и, не сказав ни слова, ушла. Дворецкий принес Майклу пальто. Тот надел его и вышел на террасу.

– Дядя Джеймс?

Рядом с ним стояла Кэтрин Эмбер и смотрела на него снизу вверх. Он заметил, что девочка часто ходит за ним, пару раз даже чуть не сбил ее с ног. Сейчас она держала на руках котенка, одетого в кукольное платье.

– Как думаешь, коту нравится быть в кукольном платье? – спросил он у девочки.

– Его зовут Сэм, – сообщила Кэтрин, прижимая своего любимца к груди.

– Возвращайся в дом, Кэтрин. Здесь холодно. Девочка погрустнела, и что-то дрогнуло в душе у Майкла. Ведь у Кэтрин здесь нет ни подруг, ни отца, всю свою сознательную жизнь она прожила с бабушкой.

– Ты в одном платье, продрогнешь.

– Папа тоже любил выходить сюда после разговоров с бабушкой. Он еще курил. А иногда был пьяным и ругался нехорошими словами. Бабушка не любила, когда он ругался. Она говорила, что он попадет в ад, так же как вы. Вы собираетесь в ад, дядя Джеймс?