Финиан нарочито громко покашлял. Не обращая внимания на мужа, Гренни продолжала, прикладывая малыша к другой груди:
— Я обезумела от горя и не позволяла Финиану даже хоронить мальчика. Я молилась, и молитва помогла мне: Но пути Господни неисповедимы, и на следующую ночь Муртог принес нам новорожденного.
Пухлая ручка Рори гладила раздутую грудь Гренни.
— У меня были трудности с молоком, — добавила хозяйка. — Месяц назад к нам пришел Муртог и принес молока, которого хватило бы на двоих. Но к сожалению, я кормлю только одного. Наш малыш похоронен вон там, под боярышником. Теперь вы понимаете, почему я называю Рори своим ангелом?
В груди Бренны вновь защемило. Ребенок на руках у Гренни действительно напоминал ангелочка. Кто бы мог подумать, что от Колгрима мог получиться такой сладкий малыш?
«Что же мне теперь делать?» — подумала Бренна.
* * *
Следующим утром, как обычно, взошло солнце. Его тонкие лучики пробивались сквозь облака, однако землю не грели. Бренна вышла из дома. Холодный ветер, предвестник зимы, трепал ее одежду, смыкая свои ледяные объятия на ее шее. В эту ночь она спала плохо, ее мучил какой-то дурной сон о Йоранде. Теперь же морозный воздух встряхнул ее.
Из-за деревьев появился Финиан, неся на плечах коромысло с ведрами, полными воды. Она даже выплескивалась из них.
— С добрым утром, — сказала Бренна с нарочитой беззаботностью. Она уже приняла решение, и теперь ее ничто не остановит. Она осмотрелась и увидела лошадь, стоявшую около коровника. — Я вижу, у вас там еще одна лошадь?
— Не то чтобы еще одна, — ответил Финиан, ставя на землю ведра. — Лошадь у нас одна, и я не представляю, что мы делали бы без нее весной.
— Наверное, зимой вы ею не пользуетесь, а зерно она ест. Да и конюшню по весне приходится чистить.
— Именно так, мисс.
— Не могли бы вы одолжить ее мне? Нам предстоит длинный путь в Донегол, а лошадь у нас с Муртогом только одна. — Бренна извлекла кожаный мешочек и энергично протянула его Финиану. Внутри что-то позвякивало. — Этого должно хватить. На обратном пути в конце зимы Муртог возвратит вам лошадь.
Финиан заглянул в мешочек и удивился.
— Прошу прощения, но я не вижу тут табуна лошадей. На эти деньги можно купить дюжину таких лошадок, — ответил хозяин. — Я не могу взять столько, это несправедливо.
«Вполне справедливо», — подумала Бренна. Девушка догадывалась, что Гренни будет защищать Рори, как волчица защищает своего щенка. Бренна видела спокойный характер Финиана и хотела, чтобы такой же характер был у сына сестры. Могла ли она желать большего? Могла. Бренна хотела сама воспитывать ее ребенка.
Бренна быстро заглушила эгоистичное желание. Увидев Рори в таком добром семейном кругу, девушка понимала, что не может разлучить ребенка с пусть даже приемными родителями, поскольку это единственные родители, которых он знал. Также это было бы несправедливо и по отношению к Гренни и Финиану, которые так сильно любили Рори.
— Скажем, что это будут деньги на воспитание мальчика, — спокойно сказала Бренна. — Кто-то же должен научить его читать и писать, когда он подрастет. Позаботьтесь о том, чтобы мальчик учился и стал образованным. Вы сделаете это для меня?
— Да, с большим удовольствием, — ответил Финиан, удивленно вороша волосы. — Я благодарен вам. Сделать сына образованным — это то, ради чего я хотел бы жить.
— В Донеголе есть священник, отец Михаил, который мог бы вам помочь с обучением сына. Когда придет время, я позабочусь о том, чтобы этот священник прислал наставника для вашего сына, — продолжила Бренна.
Неожиданно ее посетила идея.
— Я дочь Брайана у-Ниалла из Донегола. Мой отец мог бы позаботиться о мальчике, когда он повзрослеет. Если хотите, вы также можете приехать в Донегол. Для него это будет приятным сюрпризом.
— Муртог рассказывал мне, что вы принцесса, но до сегодняшнего дня я в это не верил, — сказал Финиан, убирая мешочек с серебром и вновь берясь за коромысло. — Я не из тех, кто любит задавать много вопросов, но мне действительно интересно, почему вы так заботитесь о Рори.
«Неужели он заметил сходство?» — подумала Бренна.
Но в ответ она лишь махнула рукой:
— Это красивый ребенок с живым умом. Такое видно с первого взгляда. Если я хочу помочь ему в жизни, вы же не будете мешать этому?
— Разумеется, нет, — сказал Финиан. — Благодарю вас.
Сожалея о том, что все так закончилось, Бренна пошла осматривать лошадку. Осмотрев копыта лошади, девушка решила, что та достаточно сильна, чтобы выдержать Муртога. Лошадка норовила куснуть, но в целом была смирной.
— Это очень хорошо, — сказал старик Муртог, когда подошел к Бренне и та все ему рассказала.
— Просто я хотела позаботиться о ваших старых ногах, когда мы поедем в Донегол.
— А я подумал о парне, — сказал Муртог.
— Ему же так нравится у Гренни и Финиана, — ответила Бренна, оттирая бока лошади от серых наростов грязи. — Так что выбор у меня невелик.
— Почему же, выбор всегда есть, — произнес Муртог. — Однако вы поступили правильно.
— Но почему вы привезли меня именно сюда? И какой выбор у меня был? Может быть, вы испытывали вину за то, что скрыли от меня правду?
— Не без этого, — признался Муртог. — Мне с самого начала не понравилось решение аббата объявить ребенка умершим, хотя он настаивал на том, что так будет лучше. Я не был столь же ожесточен случившимся, как вы, когда родился этот ребенок, но думаю, что во многом аббат все же был прав. Этого ребенка нельзя было оставлять в монастыре. Однако я не хотел оставлять вас в неведении.
— А что, если бы я захотела забрать этого ребенка с собой? — спросила Бренна, не сводя с Муртога пристального взгляда. — Вы бы помогли мне?
— Но ведь вы же решили иначе, — ответил Муртог, начиная загружать продукты на лошадь. — Давайте не будем об этом. Нам предстоит долгий путь до Донегола.
— Вы знаете дорогу в Улад? — спросила Бренна.
— Да, — ответил Муртог. — Это намного ближе, чем Донегол.
— Это хорошо, — с внезапной тоской произнесла Бренна. Если кто и мог помочь ей заполнить одиночество после расставания с Йорандом, так это была Мойра. При воспоминании о ней Бренна почувствовала, словно гора свалилась с плеч.
— Я хотела бы повидать свою сестру Мойру, она замужем за сыном короля клана Улад, — сказала Бренна.
Лошадки под Муртогом и Бренной месили грязь расчищенного под пашню поля. Ее сердце заполнял мир, который даруется только с прощением. Синид теперь может покоиться с миром. Бренна уже позаботилась о ее ребенке и будет наведываться к Финиану и Гренни. Со временем они могут даже перебраться в Донегол вместе с мальчиком.
Сейчас Бренну мучило только то, что она не сможет рассказать отцу, что Синид умерла. Когда старшая сестра Бренны ушла в монастырь, она умерла для мирской жизни и для короля, так что теперь Брайану у-Ниаллу остального, наверное, можно было и не говорить. Бренна решила не торопиться с новостями до тех пор, пока не сможет подарить отцу его вполне законного кровного внука, чтобы сгладить боль страшной новости. Когда-нибудь, когда Рори приедет в Донегол, Брайан у-Ниалл сам признает в юноше, воспитанном Финианом и Гренни, своего внука по серым, как у Синид, глазам.
