— Это просто, — промолвила она. — Я ушла отсюда в канун Нового года.
Он кивнул и некоторое время разглядывал бумаги, которые держал в руках.
— То же самое сообщила и миссис Мак-Куин. — Голос звучал задумчиво. Он снова взглянул на нее. — Она сказала, что боялась за вас, так как думала, что ваш муж намерен изрядно испортить вам жизнь.
Марионетта пожала плечами.
— Ну, теперь вы видите, что она ошиблась. — Она ненавидела себя. Она становилась похожей на них, на проклятых Моруцци. Ее удивило, как легко слетают слова с языка, как спокойно она лжет, чтобы защитить ненавистного мужа. Но что еще она могла сделать? Барти придет домой в любую минуту, впадет в бешенство, застав здесь полицию, роющуюся в его столе. «И все же, — подумала Марионетта, — хорошо, уже то, что его ярость будет направлена на кого-то другого, не на нее…» — Я полагаю, у вас есть ордер на обыск дома моего мужа? — спросила она инспектора, осмелившись встретиться с ним взглядом и несколько вызывающе подняв голову.
Он, казалось, ожидал этого вопроса, потому что посмотрел на нее слегка разочарованно.
— Разумеется, у нас есть ордер, — устало произнес он. — Так вы скажете нам, где ваш муж?
— Я не знаю, где он.
Он безразлично пожал плечами.
— Это не имеет значения. Рано или поздно мы его схватим.
Женщина почувствовала, как в ней затеплилась надежда.
— Вы собираетесь его арестовать? — осведомилась она, изо всех сил стараясь казаться безразличной.
На этот раз инспектор вгляделся в нее повнимательнее.
— Разумеется, мы его арестуем, — заверил он. — У нас хватит улик, чтобы засадить его по меньшей мере лет на двадцать.
К его удивлению, молодая женщина расплакалась. Она начала искать в сумке платок, инспектор достал из кармана свой и передал ей.
— Очень трогательно, — сухо заметил он. — Приятно знать, что у Барти есть преданная жена, которая станет навещать его в тюрьме… Жаль только, что оба вы уже сильно состаритесь, когда он выйдет.
Марионетта качала головой, спрятав лицо в складках огромного мужского платка.
— Вы не понимаете, — сказала она приглушенно. Затем внезапно, раздраженно вытерев слезы, взглянула на него, и он увидел, что женщина улыбается. Странно, он не мог вспомнить улыбку на лице этой Перетти. — Я рада, что вы его арестуете, — говорила она, — я рада…
Открылась дверь, и появился полицейский в форме.
— Миссис Мак-Куин спрашивает, не хотите ли вы чаю, — с надеждой поинтересовался он.
Инспектор все еще удивленно взирал на Марионетту. Потом повернулся к двери.
— Отлично, — проговорил он. — Я как раз собирался предложить… — он снова взглянул на Марионетту, — разумеется, если вы не возражаете, миссис Моруцци?
Она все вертела в руках платок.
— Конечно, — произнесла она, почти не слушая его. Барти сядет в тюрьму! Безусловно, она не освободится, ей все еще придется платить долг Моруцци, но, по крайней мере, избавится от мужа. Ей не придется больше жить с психопатом, не придется страшиться его гнева, его вспышек ярости, терпеть его руки на своем теле…
— Проводите миссис Моруцци в другую комнату, — приказал инспектор Дэвис второму полицейскому. — Ей, вероятно, хочется немного поболтать со своим братом.
— Спасибо, — поблагодарила она, вставая.
— Пока никуда не уходите, хорошо? — попросил он, возвращаясь к изучению бумаг на столе. — Возможно, у меня будут к вам еще вопросы.
Марионетта последовала за полицейским в холл, где ее нетерпеливо ждала миссис Мак-Куин, стараясь загладить прошлые грехи.
— Чай для всех, миссис Моруцци? — спросила она.
Марионетта рассеянно кивнула.
— Для всех. — Она толкнула дверь в гостиную и вошла.
Тони стоял, уставившись в разукрашенный электрический камин. Марионетта подошла и встала рядом.
— Здесь холодно, — заметила она. — Лучше его включить.
Брат повернулся и посмотрел на нее. Она ласково коснулась рукой его лица.
— Тони, — начала она, — ты выглядишь таким усталым… — Тут Марионетта притянула его к себе и крепко обняла, испытывая безмерное счастье от того, что снова видит его, забыв все те злые слова, которые приготовилась сказать ему при возможной встрече. Она почувствовала, как Тони сжал ее в своих объятиях, и поняла, что он близок к слезам настолько, насколько могут позволить его строгие представления о мужественности.
— Я так рада, что ты жив, — прошептала она. — Мы уже думали, что никогда тебя не увидим… Мы так по тебе скучали…
— Правда? — хрипло спросил он. — Даже папа? Я думал, он никогда меня не простит…
Марионетта немного отодвинулась от него и взглянула ему в глаза.
— Тони, — сказала она с насмешливой укоризной, легко попадая в тот дразнящий тон, каким всегда с ним разговаривала, — ведь речь идет о папе! Ты всегда был его любимцем. Не думаешь же ты, что короткое отсутствие в течение нескольких лет могло что-то изменить?
— Не знаю, — хмуро бросил Тони. — Откуда мне знать… — Он повернулся и сел на одну из излишне мягких кушеток, потирая лицо, охваченный самыми разными чувствами.
Сестра подошла и села рядом с ним, подобрав под себя ноги.
— Где ты был все это время? — задала вопрос Марионетта. — Мы представления не имели, где тебя искать…
Он пожал плечами.
— В разных местах. Какое-то время в Бранфорде. Потом в Глазго. — Он криво улыбнулся при этих воспоминаниях. — Я даже несколько месяцев пробыл на Гебридских островах. — По выражению ее лица Тони понял, что сестра не понимает. — Я работал, — объяснил он. — В основном на фабриках. Механиком. На хлопкоперерабатывающей фабрике. Даже на рыбозаводе — как раз на Гебридах.
— Ты даже открытки ни разу не прислал, — укорила она брата.
Тони покачал головой, не глядя на нее.
— Как я мог? — Он помолчал. Затем заговорил снова. — Я боялся, — признался он слегка дрожащим голосом. — Да что я говорю? — Он с горечью рассмеялся. — Я был вне себя от страха, Марионетта. Стоило Моруцци узнать, где я, и мне конец. — Он в отчаянии провел пальцами по волосам. — Но ведь ты все это знаешь, верно? — Его голос был полон ненависти к самому себе. — Разумеется, ты знаешь. Ты вышла замуж за одного из этих ублюдков. И все по моей вине.
Она взяла его руку, сжала пальцы, не зная, что сказать.
— По моей вине… — повторил он. Он со стыдом отнял у нее руку. — Ты была права, назвав меня трусом много лет назад. Я и есть трус. Я сбежал, оставив тебя расхлебывать.
— Но ты вернулся.
— Я слышал, ты куда-то исчезла. — Он говорил еле слышным шепотом. — Я подумал, они тебя убили. И решил, что теперь очередь за Марио, и тогда папе конец. Я должен был вернуться…
