Книга Ослиная Шура - Александр Холин

Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89

Монахи внимательно выслушали воспоминание паломницы, явно не похожее на размышления обыкновенной женщины, но ничего не ответили. Может, просто нечего было, а, может, в России до сих пор бесчинствуют Скуратовы, как при Иване Грозном? После революции в двадцатом веке российского монарха казнили, и никто слова не сказал. Примерно также все верные и неверные евреи не возражали Христову распятию. Более того, кричали: «Распни! Распни Его! Пусть кровь Его будет на нас и на детях наших».

Во всяком случае, никто из евреев за две тысячи лет не каялся перед Богом за распятие Христа. А каялся ли кто из русских за своих предков-палачей, бесновавшихся при жизни, растерзавших не только последнего монарха, но и всю страну?

На этот вопрос тоже можно ответить однозначно, потому что многие до сих пор считают: мир может жить и существовать только равноденственной бурей, и каждый человек в этой буре должен с кем-то или с чем-то бороться, сражаться и убивать. К чему тогда разговоры о каком-то развитии цивилизации, если до сих пор Научно-технический прогресс называют революцией?

Шурочка чувствовала себя довольно неуютно за диссидентские выпады. Но разговор на скользкие темы между Шурой и отцом Агафангелом больше не возобновлялся.

Как-то раз Шура отправилась в монастырский архив, потому как отыскать и прочитать полезную для неё литературу, было необходимо. В отведённом под архивно-библиотечные склады полуподвале с живописными сводчатыми потолками она наткнулась на монаха Виталия, который царствовал здесь с большим удовольствием. Просто любовь к книгам была для него очень уж совместима с монашеским послушничеством.

Библиотека в монастыре занимала тёплое полуподвальное помещение, в котором находилось не только книгохранилище, но и архив. Здесь в сундуках, на столах, на этажерках, стоящих треугольниками друг к другу хранились книги, рукописи и старинные свитки, причём, некоторых из них завезены сюда самим Андреем Первозванным.

Святой Андрей – Первый Апостол Господень – недаром по этим местам хаживал, об этом тоже забывать не следует. Ведь он Слово, которое с тогдашних времён зовётся Правым, сюда доставил. Именно он первый начал учить русичей православию, хотя самого православия тогда ещё не существовало. А через восемь веков после этого равноапостольный Владимир только закончил дела, поднятые его бабушкой, княгиней Ольгой.

Размышляя на эту тему, Шура попросила разрешения порыться в архивах. Монах Виталий не стал прекословить, да и можно ли неприветливо встречать человека, пришедшего за помощью туда, где можно найти Божие Откровение для себя, понять, что послан ты в этот мир не для его исправления, не для поучения окружающих, а всего лишь для понимания себя, своих поступков, своего выбора. Ведь даже Господь сказал, мол, «судите Меня по делам Моим»… Причём, дела эти должны быть не для собственной славы и благополучия, иначе, кому они нужны?

Шура подошла к огромной внушительной этажерке и осторожно прикоснулась пальцами корешков стоящих на полке книг. Одна из них почему-то чуть ли не сама вынулась, упала в руки. Девушка открыла книгу безо всякой машинальности, то есть очень даже машинально. В глаза бросились строчки на одной из страниц:

«Бог помог мне, и прилежание обратилось мне в такой же навык, что от усердия к чтению я не замечал, что я ел или пил, или как спал. И никогда не позволял завлечь себя на обед с кем-нибудь из друзей моих, и даже не вступал с ними в беседу во время чтения, хотя и был общителен и любил своих товарищей. Когда философ отпускал нас, я омывался водою, ибо изсыхал от безмерного чтения и имел нужду каждый день освежаться водою».[75]

Вот те раз! Сразу же в руки попалось Откровение одного из старцев. Совсем недавно отец Агафангел говорил, что в монастыре нет бани, монахам-де мыться не положено, однако в святой книге совсем другое написано. Надо будет всенепременнейше укусить монаха собственным скромным откровением: нечего религиозную веру в религиозный закон превращать!

Давно известно, что только вера объединяет людей, а религия наоборот – разъединяет. Законниками в Иудее, как помнится, были знаменитые саддукеи да фарисеи. Где они сейчас? Право слово, воспоминание об этих исторических ошибках превратилось в чуть ли не международное ругательство. Так зачем же за ними следовать?

Шура поставила на место книгу, глубоко задумавшись над происходящими жизненными переменами. Ведь недаром, не просто так ей когда-то надоело богемное существование – ничем другим прошлую жизнь назвать было нельзя. Но ведь недаром произошло и то, что кто-то пытался лишить её памяти. Недаром без зазрения совести Шурочка согласилась рискнуть талантом и принялась писать сатанинскую икону! Потом не могла вспомнить ни одной молитвы, которые знала с детства! Кому это надо?

Вопрос, кажется, лишний. И сейчас Шура стояла перед дилеммой: а что делать дальше? Возвратиться ли в Москву, работать, завоёвывать место под солнцем, устраивать выставки для народа, жить для народа. Или где-нибудь в монастыре или церкви писать иконы, учиться Божественной любви, терпению, опять также жить для народа. Что же получается, обе дороги одинаковы? честны? откровенны? А решение должна принять она сама, на то и послана в этот мир. Настоящий художник без кастрации некоторых физических и духовных сил состояться не способен, а тем более принять какое-нибудь решение.

Шурочка застыла перед книжной полкой в сомнамбулическом состоянии, пока не услышала голос:

– Матушка, да вы никак сходу нашли, чё искали? – монах наблюдал за ней, но до поры не мешал общению с книгами.

– Да нет, святой отец, это только так, хотя пригодится, думаю, – засмущалась девушка. – Никогда не знаешь, что в книге найдёшь и каков твой путь в грядущее.

– Да разве это секрет? – посмотрел на неё удивлённо монах. – Вы, слыхал я, ненадолго к нам пожаловали. Так вот, когда назад в Москву поедете, то загляните в Толбу, что возле Переяславля-Залесского на берегу Плещеева озера. Это небольшой посёлок, но заехать стоит.

– Зачем? – Шура с любопытством посмотрела на библиотекаря.

Предложение библиотекаря оказалось неожиданным, но Шура уже привыкла к необычным приключениям, тем более с недавнего времени относилась ко всему так, что если дадено – отказываться не стоит. Тем более, что Переяславль-Залесский по пути будет, особенно если из Питера на автобусе отправиться. Заехать, в принципе, можно, только стоит ли?

– А затем, что я родом оттудова, – пояснил библиотекарь.

– Ну и что? – уже удивилась Шура. – Если там, на поселковой управе, уже мемориальную доску повесили, что жил-де у нас святой человек ставший православным Валаамским монахом. Хотя доску вряд ли ещё вывесили, так зачем же приезжать?

– А затем, – терпеливо объяснял монах, – что я там благословение в монастырь получил.

– У каждого свой путь, – пожала Шура плечами.

– Да как вы не поймёте? – взорвался библиотекарь. – Ведь это единственное место, где камень!

Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89