Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
На следующее утро история на проходной повторилась, и мне снова пришлось ждать Генри. Выяснилось, что заказать пропуск может только сам Верити, а его ждали только в среду. Утро я заполнил решением кроссвордов в старых газетах, разбросанных по всему тесному офису, и на ланч отправился раньше обычного. Пройдя по Фаррингдон-роуд, я свернул в тихий дворик и спустился по ступенькам в сумрачный ресторан. Официант встретил меня приветствием на французском и провел к столику Верити. Старик сидел в углу с недопитым стаканом мартини. Увидев меня, он поднялся, захватил мою руку обеими своими и широко улыбнулся:
— Мой дорогой мальчик. Примите глубочайшие извинения за вчерашнее. Экий я невежа. Весьма сожалею. Да вы садитесь, садитесь. Мартини? А почему бы и нет. Вид у вас усталый. Съешьте красного мяса, это вас приободрит. Стейк? Да, стейк как раз то, что надо. Я уезжал в Уилтшир на уик-энд. У меня там тетушка. Ужасно занудливая особа. Стара, как Мафусаил, и богата, как Крез. Мой братец давно ее обхаживает, рассчитывает урвать большую часть наследства. Приходится принимать меры. У него трое детей. Три косоглазых идиота. Вот эту карту он и разыгрывает. Говорит, мол, деньги нужны на образование. Я попытался убедить старушку, что представляю собой более перспективный вариант для инвестиций. Или, по крайней мере, более приятный с эстетической точки зрения. Ну да ладно. Вы достали билеты? Какие два блистательных вечера нас ожидают?
— Заказал на «Бурю» в «Барбикане». Африканская интерпретация, с барабанами. Думаю, будет забавно. И «Антигона» в «Гейте». Вы ведь их еще не видели?
— Конечно, нет. Я вообще стараюсь бывать в театре как можно реже. Только когда рецензию нужно передать срочно, по телефону. Но и тогда ухожу в антракте. Я, видите ли, пришел к выводу, что если окружить себя по-настоящему умными, талантливыми друзьями, то нужно лишь угощать их время от времени выпивкой, бутылкой-другой шампанского, и этого вполне достаточно. Дело в том, что один мой приятель не так давно получил немалые деньги и обзавелся премилым гнездышком на Майорке, и я намерен проводить там по возможности каждый уик-энд. Лондонская зима не для старческих костей. Но вы всегда можете мне позвонить. И ради бога, когда меня нет в офисе, располагайтесь за моим столом. Вот посмотрю, как вы отпишитесь по «Буре» и «Антигоне», а потом и передам дела. Не сомневаюсь, вы отлично справитесь.
Мы засиделись едва ли не до вечера и неплохо выпили. Меня немного пугало, что Верити не будет рядом, что никто не направит мои первые неуверенные шаги на ниве журналистики. Он сказал, что для начала лучше подписывать рецензии его именем, что для меня это будет хорошей тренировкой в имитации его стиля.
— Когда пишете, не старайтесь быть милым. — Верити сжал мою руку холодными, влажными пальцами. — Ничто не утомляет так, как приятность и вежливость. Меньше всего я хочу, чтобы люди заподозрили меня в старческом милосердии. За исключением особо оговоренных случаев — и тогда я предупрежу вас отдельно — мне нужны негативные отзывы, а судя по тому, какую дрянь вытаскивают на сцену в последние годы, беспокоиться вам не придется.
Поднимаясь из-за стола, Верити пошатнулся и к выходу направился без пальто, которое я нашел под стулом. Старик стоял во дворе, мелко дрожа от холода.
— А, пальто. Вы хороший парень, Чарлз. Уверен, у вас прекрасно все получится.
Вот так и вышло, что самые серые, сырые дни конца марта и начала апреля я просидел в сумрачных театрах, думая о Веро. Если раньше меня не устраивали те деньги, которые я получал в «Силверберче», то теперь разочаровывала сама работа в газете. А в результате я никак не мог обрести счастье с Джо. Ее нежность, короткие моменты задумчивости не шли ни в какое сравнение с памятью о Веро. Я пропадал в театрах, пользовался каждым предлогом, чтобы остаться на ночь в своей квартирке в Фулхэме, где лежал в темноте на кровати, снова и снова переживая то, что случилось между нами в ту промозглую февральскую ночь. В конце концов я не выдержал. Сел в потертое кресло, завернулся в синюю накидку, опустил ноги на золотистый коврик и набрал ее номер.
— Чарли. А я уж боялась, что ты больше не позвонишь.
За вступлением последовала пауза. Я слышал, как она теребит шнур, слышал ее дыхание.
— Почему так долго? Мог бы и раньше собраться. — В ее голосе прозвучали пронзительные, жалобные нотки. — Мне очень жаль. Я не хотела, чтобы все именно так получалось. Скучаю по тебе, дорогой.
Я замерз. В комнате было холодно, и гулявшие по полу сквозняки хватали меня за щиколотки колючими пальцами.
— Не беспокойся. Все позади. Все в прошлом. Как ты? Что сказала Марку?
— Что? Нет. Разумеется, я ничего ему не сказала. Думаю… думаю, то, что есть между нами… И Джо, и Марку придется с этим мириться. А может, и не придется, потому что они никогда ничего не узнают, а?
— Как у вас, наладилось? Я постоянно говорю себе, что ничего бы не случилось, если бы у вас с Марком все было хорошо.
Она вздохнула. Щелкнула зажигалка.
— Ну… Я такая наивная. Глупо было ожидать, что все будет так же, как тогда, в юности. Что Марк изменится, станет другим ради меня. Он сейчас много времени проводит в Париже. Я возвращаюсь из лагеря, а в доме темно и пусто. Я даже душ принимаю в темноте, стараюсь не думать о нем. Марк, он такой же, как и все французские мальчишки. Хочет остаться вечно молодым. Не понимает, что он уже взрослый и жить должен по-взрослому. Ему не нравится, как я готовлю. Это хуже всего. Требует, чтобы мы каждое воскресенье ходили обедать к его родителям, потому что, видишь ли, его мать лучшая кухарка, чем я.
— Ужасно. Я не знаю никого, кто готовил бы лучше тебя.
— Спасибо. Ты такой милый. Я… я часто о тебе думаю.
— Я тоже.
— Так тяжело…
— Да.
— Прощай, Чарли, — прошептала она.
— Веро…
Она положила трубку.
Я часто брал Рэя с собой в театр. Его присутствие действовало на меня успокаивающе, его презрение к писательству и актерству добавляло язвительности моим рецензиям. Мне удавалось копировать едкий, колючий стиль Верити. Даже если пьеса нравилась, я разделывал ее под орех. Выходя на свежий воздух из полутемного зала, Рэй усмехался, качал головой и начинал хохотать как сумасшедший. Немного успокоившись и утерев слезы, он прислонялся ко мне.
— В жизни так не бывает. А люди еще платят деньги, чтобы на это посмотреть. Нет, Чарли, я серьезно. Этой дуре уже давно надо было уйти от него. Обожаю такое фуфло. Все шиворот-навыворот. Как будто кто-то нарочно пишет про то, чего никогда не бывает. Прикол.
Джо пошла со мной на «Короля Лира» в «Донмар». Я заранее взял билеты поближе к сцене и ожидал вечера с нетерпением, как праздника. Весь первый акт она ерзала, так что мне пришлось в конце концов отобрать пакетик с чипсами, в котором остались уже только крошки. Сосредоточиться на пьесе не получалось — Джо то вертела головой, разглядывая публику, то просматривала тайком поступившие на сотовый сообщения. В антракте я купил нам по мороженому и повернулся к Джо:
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
