По дороге к метро видел, как две вороны на обочине дороги строили из обломков кирпичей домик с трубой.
Я и раньше знал, что вороны — существа довольно непростые: например, они по очереди съезжают на жопах с золочёных куполов, а потом смотрят: у кого к жопе больше золотой фольги прилипло, тот выиграл. А вот про домики с трубой не слышал.
Остановился понаблюдать, но вороны посмотрели на меня с неудовольствием: что встал, дылда очкастая? давай-давай, проходи, пиздуй на свою работу, раз ничего умнее не можешь придумать.
Зенит-чемпион-2
Как-то так получается, что я всегда выхожу с работы в тот самый момент, когда болельщики Зенита идут с матча к метро василеостровская.
Вообще-то я не понимаю, когда же эти люди работают, учатся, помогают родителям по хозяйству, пишут письмо Маме в деревню, потому что Зенит играет каждый день. При этом он всегда у всех выигрывает, потому что болельщики очень сильно радуются. Они поют, пляшут, читают стихи.
Вот сегодня, например, человек пятьдесят читали хором такое стихотворение:
Семь на восемь, восемь на семь,
Всю Москву отпидарасим.
В какой-то степени по этому поводу иногда я понимаю спартаковских болельщиков: им наверняка должно быть обидно такое слушать. Я думаю, что они в таких случаях подходят объяснить питерским болельщикам, что, возможно, это не совсем так, может быть, всё-таки, не всю Москву, может быть, вы ошиблись, ну давайте же будем справедливы. А им сразу же показывают Хуй и говорят обидные слова про их Родной Город.
Правда, я никогда в жизни не видел спартаковских болельщиков — их обычно сразу же депортируют из города под конвоем, как пленных немцев, но может быть они тоже что-нибудь обидное про Культурную Столицу декламируют.
Всё же среди питерских болельщиков встречаются образованные люди. Совсем недавно один молодой человек в Голубом Цылиндре С Рогами исполнял в метро песни ансамбля дорз на английском языке, причём слова пел довольно правильно. Очень громко, правда, пел и плясал при этом что-то сильно Наше — русское и раздольное, но тем не менее. При этом он явно двигался в мою сторону, вероятно для того, чтобы доебаться с этим ансамблем — ясно же, что другого человека, кроме меня, чтобы доебаться, во всём восточном полушарии больше ни одного нет. Я даже перебрал в голове строчки три, которые помню, пипл-ар-стрейндж, ну и так далее. Но он, к счастью, не дошёл, потому что зачем-то бросил в милицию пластмассовую бутылку от пива.
Вот такая у нас милиция: пока в неё хулиган бутылкой не бросит, сроду не пошевелится.
Зато когда тихий человек идёт, никого не трогает, лишь бы до дому добраться, чтобы на диване полежать, вот тогда она тут как тут карманы выворачивать.
Про Мёртвых
Любому идиоту известно, что во сне человек умирает. Если внимательно прислушаться в тот момент, когда засыпаешь, но ещё не заснул, можно услышать, как Мёртвые обращаются к живым.
Говорят при этом Мёртвые совершеннейшую хуйню. Слова, вроде бы, все знакомые, а что хотели сказать, зачем? — ничего не понятно, и даже запомнить невозможно. У них, у Мёртвых, там совсем другая жизнь, всё у них не как у людей, и рассказывать про эту жизнь живым совершенно бесполезно. Так что этим занимаются только молодые глупые Мёртвые, а старые давно на это дело плюнули.
