Гиацинта встала.
– Я иду спать. Слишком многое произошло сегодня. Поговорим завтра или послезавтра, если я буду в состоянии.
На следующий день такой возможности не представилось, поскольку перед полуднем позвонила Лина. Солидная западная фирма распродала последнюю партию одежды, весьма важные клиенты очень спешили и трое сотрудников из штата Либретти заболели, поэтому Лина просила Гиацинту немедленно вернуться.
– Мне придется сесть на ближайший поезд, – сказала матери Гиацинта. – Это SOS, крик о срочной помощи, и я не могу взять с собой Джерри и Эмму. Что мне делать с ними во время работы? Разве что ты ко мне приедешь.
– Я не могу этого сделать, пока кровельщики не закончат работу. А закончат ее они в пятницу.
– Мне жаль оставлять детей с тобой сейчас, поскольку они в таком скверном настроении.
– Дети просто сильно озадачены. – Францина вздохнула. – И видит Бог, у них есть причины для этого.
Ответить на это, не возобновляя вчерашнего разговора, было невозможно, поэтому Гиацинта расцеловала всех и уехала.
В поезде, а также последующие два дня и две ночи Гиацинта предавалась тягостным размышлениям. Наконец она решила признаться Уиллу, что не имеет права опеки над детьми.
Но это составляло лишь часть проблемы. А как ответить на вопрос почему? В худшем случае Уилл не поверит ей, а в лучшем – усомнится в ней. Она сразу же предстанет перед его глазами в ином свете. Ведь Джеральд – ответственный человек, уважаемый врач. Повел бы себя подобным образом такой человек, не имея веских оснований для этого?
На третий день, когда позвонил Уилл, Гиацинту все еще мучили сомнения. Он удивился, что Гиацинта, вернувшись в город, не сообщила ему об этом.
Уилл попросил Гиацинту впредь не заставлять его волноваться. Сказав, что любит ее и тоскует, он обещал приехать к ней вечером и обсудить планы и сроки переезда на новую квартиру.
Во вторник Гиацинта ушла с работы рано. Она надеялась, что, поскольку они любят и понимают друг друга, все проблемы должны разрешиться.
С этими мыслями она открыла дверь и увидела в гостиной Эмму, Джерри и Францину.
– Мама! Мама! – воскликнула Эмма. – Мы приехали на машине, потому что нас не пустили с Чарли в поезд!
– Но ты говорила… что приедешь в пятницу, – обратилась к матери удивленная Гиацинта.
– Кровельщики закончили работу раньше, поэтому не было причин задерживаться. Джерри и Эмма мечтают развлечься в городе.
Гиацинта растерялась. Джерри что-то говорил о морской прогулке вокруг Нью-Йорка завтра, но через два часа должен появиться Уилл. Обсуждения проблем не получится. Гиацинта чуть не разрыдалась.
Францина нахмурилась.
– Что-то случилось? – спросила она.
– Просто у меня были планы на этот вечер, и теперь я пытаюсь сообразить, как их изменить.
– У нас много еды для обеда, – заявил Джерри. – Мы накупили много вкусного возле твоего дома. Цыплят, креветки и булочки с изюмом. Я очень люблю булочки с изюмом. А ты, мама? Когда мы будем здесь жить, я смогу ходить в этот магазин, правда?
Не ответив на вопрос Джерри, Гиацинта направилась к телефону в спальне.
– Я должна позвонить.
Секретарша Уилла сказала, что он только что ушел. Гиацинта позвонила домой и оставила сообщение на автоответчике: «Позвони, как только придешь. Чувствую себя неважно. Простудилась, у меня температура».
Она чувствовала себя загнанной в угол. Решение надо принимать немедленно. Ну как ей общаться с Уиллом в присутствии Францины и детей?
Францина стояла в дверях, вопросительно глядя на дочь.
– Я жду Уилла, – объяснила Гиацинта. – Ничего хуже не могло произойти. Я собиралась поговорить с ним, но как это сделать при вас?
– Успокойся. Он ведь знает о существовании детей? Не впадай в истерику. А я готова уйти, если хочешь.
– Нет-нет, дело не в тебе. Все так осложнилось! Я оставила ему сообщение. Если он только получит его…
– Давай поедим и уложим детей спать пораньше. Завтра мы собираемся рано утром на морскую прогулку. Скажи им, что у тебя гости, и попроси их оставаться в своей комнате.
Францина уже накрыла на стол, положила еду на тарелки. Кофейник стоял на плите.
К счастью, дети были в хорошем настроении. Ожидая телефонного звонка, Гиацинта почти не прислушивалась к разговору. Оставался час, а звонка все не было.
– Я уберу на кухне, а ты пообщайся с детьми, – предложила Францина и сочувственно добавила: – Не терзай себя. Все пройдет отлично, вот увидишь. Скажи детям, чтобы вежливо поздоровались с Уиллом, а потом пошли читать или смотреть телевизор в своей комнате. К тому же Уилл может и не прийти.
Однако он все-таки пришел и крайне удивился, увидев Францину и детей.
– Неожиданный визит, – объяснила Гиацинта, представляя их друг другу. – Они только что приехали. – Надеясь, что Уилл не задержится, она добавила: – Нам редко удается видеться, поэтому даже один день, проведенный вместе, для нас праздник.
Однако Уилл не понял намека и завел дружескую беседу.
– Я уверен, что вы обо мне слышали, потому что я знаю о вас и очень хотел с вами познакомиться, – обратился он к детям. – Знаете, как я встретил вашу маму? Она несла красивое платье, которое сшила для тебя, Эмма. Надеюсь, оно тебе понравилось.
– Очень понравилось, но сейчас я выросла из него.
– Ну ничего, если ты попросишь маму, она сошьет для тебя новое платье.
– Представьте, Гиацинта до этого не сшила ни одного платья, – вставила Францина. – А теперь ее имя известно всем.
– Я очень горжусь этим, – отозвался Уилл. – Мне только жаль, что она так занята.
– Да нет, – возразила Гиацинта. – В последние несколько дней действительно было много работы, это порой случается.
– По-моему, ты переутомилась.
– Нет-нет, я чувствую себя хорошо. – И вдруг Гиацинта вспомнила о сообщении, оставленном на автоответчике Уилла. – Правда, слегка простудилась. Возможно, грипп.
– Тогда тебе нужно лечь, – сказал Уилл. – Нельзя переносить грипп на ногах.
Францина засмеялась.
– Вы еще мало ее знаете. Она неугомонная рабочая лошадка.
Оказавшись в центре внимания, Гиацинта почувствовала себя неуютно. Ее преследовали тревожные мысли. После отъезда детей необходимо рассказать Уиллу всю правду. Он должен знать, что дети живут с отцом.
– В семье постоянно смеялись надо мной, – рассказывала Францина, – из-за того, что я всегда обожала все французское. Буквально все. По-моему, французы знают, как надо жить, не правда ли? Так что я вполне понимаю вас.
