Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
- В основном, - ответил Вельзевул мрачно, - как и у нас, мечи. Даже щиты редкость. Хотя копья есть, есть.
- Мечи, - уточнил я, - парадные? Как у вас?
Он с неловкостью потупился:
- Сэр Ричард… Кто же знал? Ангелы воевали несколько тысяч лет тому! Да и то бестелесные с бестелесными. Мы не знаем, как воевать во плоти, мы не умеем, а учиться некогда. Боюсь, случится много неразберихи.
- Много? - повторил я. - А я боюсь, кроме неразберихи ничего и не будет. Вот кто-то половит рыбку в мутной водице… Почему не я?
Азазель сказал с сарказмом:
- Не прикидывайтесь, сэр Ричард! Вы не половите только потому, что все уже переловили.
- Когда я бы успел? - спросил я.
- Не знаю, - сообщил он. - Но наверняка успели.
- Вот вы какого обо мне мнения!
- Хорошего, - заверил он. - Уважаю. Вы ж когда ловите, то и с соратниками делитесь. Лояльность покупаете! Так что вы правильный сюзерен. А битва будет настоящая…
Я спросил с подозрением:
- В каком смысле?
- Как мне доложили, - ответил Вельзевул нехотя, - Алфофаниэш вооружил всех заключенных и преступников, пообещав избавление от мук. За такое те будут сражаться… сказать «отчаянно» - ничего не сказать. Но у вас, людей, особенно у тебя, есть то, чего нет у ангелов. Ни у светлых, ни у темных.
- Ну-ну, - сказал я заинтересованно, - давай, говори. Обожаю, когда говорят обо мне! Знаю, что я самый замечательный, но приятно, когда другие это видят и признают.
Он вздохнул:
- Не знаю как насчет замечательности, даже что-то сомневаюсь в ней, но ангелов Господь творил уже после своих знаменитых слов «Да будет свет!» и даже после того, как отделил день от ночи. Потому ангелы все из света, даже темные. А вот вы, люди…
Я спросил с подозрением:
- Эта к чему клонишь? Я знаю, что я не из света…
- В тебе свет есть, - заверил он, - даже более чистый, чем у ангелов. Это свет самого Творца, которым он поделился с тобой, вдохнув душу. Но в тебе есть еще и первородная тьма, существовавшая до того момента, как Господь решил сотворить мир.
- Гм…
- Да-да, - подтвердил он, - в той глине, из которой Создатель тебя слепил, была изначальная тьма.
Я сказал с беспокойством:
- Надеюсь, не слишком много?
- Не слишком, - заверил он, - Господь все предусмотрел. Однако, к несчастью, лично вы, сэр Ричард, где-то умудрились отыскать и вобрать в себя целое море этой довселенской тьмы.
Азазель сказал ехидно:
- Свинья грязь найдет!.. Нет-нет, сэр Ричард, это я чисто философски, своим грязным мыслям.
Я сказал нервно:
- Я не отыскивал! Это море Тьмы само на меня напало. Я только защищался. Но так как то море было слишком тупое, то моя капля тьмы, хитрая и увертливая, сумела его поглотить и разместить во мне, аки новом сосуде, как образно сказал Христос… Потому оно сейчас во мне. Однако после посещения Храма Истины уже и отныне под полным моим супостатством. Почти под полным. Как мне кажется. Довольно часто. Хотя и редко.
Он смотрел на меня неотрывно, но теперь я заметил во взгляде всесильного Вельзевула некоторую нерешительность.
- Чё, - поинтересовался я с подозрением, - смотришь так? У меня что, штаны расстегнуты?
Он покачал головой:
- Двойственность. Порок, что превратился в оружие…
- Чё-чё?
- Светлых бьешь тьмой, - сказал он, - темных - своим украденным паладинством…
- Почему украденным? - спросил я изумленно.
- А что, - спросил он, - не краденое? Тогда откуда оно? Я б точно такому не дал.
- Ты да, - согласился я с обидой, - ты бы еще и отнял бы что-то, ты всегда ко мне почему-то несправедлив. А я вот тебя почти люблю!.. И вообще, человек хорошо устраивается. У ангелов не было социального отбора, ты о таком слышал?
Он пожал плечами:
- А что это… впрочем, неважно. Люди многого достигли, согласен.
- За тысячи лет строжайшего отбора, - сказал я, - мы такими стали, что лучше и не пробуйте. Мы и переангелим и передьяволим. Широк Федор Михайлович, широк… Но я дерусь с вами плечом к плечу, лорд Азазель. И лорд Вельзевул, если вы не слишком занырнули в свои глыбокие думы. Это земля людей, а не ангелов, так что в ответе за всю мы.
Вельзевул промолчал, Азазель слушал нас внимательно, покачал головой.
- Я в бой не пойду. Их я увел с небес на землю, соблазнил тем, что сделаем жизнь прекрасной, а изгнанного из рая человека научим всему, что знаем и умеем сами. А теперь их и предам?
- Не совсем то, - напомнил я. - В аду те, кто отказался поклониться Адаму, из-за чего вспыхнул бой. А ты и твои сторонники ушли с небес без боя добровольно и даже с разрешения Господа.
- Все равно, - сказал он горько. - Там мои собратья.
Я раздирался в горячем сочувствии, но сказал наконец:
- Сейчас, можно сказать, Судный День. Нужно определиться, ты с нами или с ними. Я бы не стал тебя звать, понимаю твои чувства, но жизнь постоянно чего-то требует. А не выполняешь… применяет штрафные санкции.
- И все же…
Я прервал:
- Погоди! Тебе не обязательно воевать, если такой уж щепетильный. Ты умеешь мощно бафить и хилить, это даже важнее, чем самому переть, выпучив глаза. Ангелы что-то да применят из неконвенционного оружия…
- Какого-какого?
- Рекомендуемого к запрещению, - пояснил я. - Когда-нибудь покажу полный список. Напишу и покажу. Что вспомню.
Он посмотрел на меня исподлобья:
- Знаешь, ты такой странный, в самом деле могу пойти, хотя, конечно, воевать не буду, а только посмотрю, что там устроили.
Часть третья
Глава 1
Я шагал по этому огненному миру с сильнейшим трепетом, хотя и старался держаться красиво и гордо. Впереди огонь, и этот огонь всюду, хотя в аду есть топи, болота, зыбучие пески, дремучие леса с ядовитыми растениями и кустарниками, однако с любого места виден огонь, земля горит под ногами, текут огненные ручьи, взрывается земля, и в щели выстреливаются под огромным давлением струи раскаленного металла.
Азазель время от времени предупреждал, что впереди башни из камня, именуемые здесь памятниками, хотя это жилища падших ангелов, нужно пройти скрытно, очень скрытно.
Я всматривался во все жадно и с широко распахнутыми глазами. Сердце стучит часто и взволнованно, ему по фигу, что я держусь красиво и мужественно, если страшно, то страшно, но человек - это не сердце, что есть и у ящерицы, человек - это достоинство, гордость, прямая спина и такой же прямой взгляд. Вельзевул, словно оправдываясь, начал рассказывать на ходу, что самый тяжелый бой состоялся при попытке прорваться в Шеол, там проход между дворцами Шахрирона и Карти-еля удерживало войско Рамзеса. Легион Михайла был разбит наголову, но он, Вельзевул, успел на помощь и разметал рамзесников достаточно быстро, хотя с трудом и с немалыми потерями.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 88
