— Переходи, бабуля, на вегетарианскую пищу, — порекомендовал гостеприимной хозяйке Аполлон Кравчинский, — и для желудка полезнее, и для имиджа.
— А ты тоже из прынцев будешь?
— Нет, из литераторов. Мясо у нас жесткое, зубы обломаешь. А что за мигранты у вас тут появились?
— Так намедни целая орда в Железный замок промчалась. Ни здрасте, ни до свиданья измученной душе. Важную птицу к Змею Горынычу повезли. В цепях.
— А до Железного замка далеко? — спросил Ярослав.
— Так это как считать, яхонтовый мой. Коли жизнь тебе в тягость, так скоренько доберешься, а ежели на зуб к Змею свет Горынычу не торопишься, то долгонько будешь блуждать.
— Ладно, костяная ты наша, — нахмурился Ходулин, — веди в дом. Не видишь, что ли, добры молодцы и красна девица подустали и пить-есть хотят.
И пока старуха юлила и отнекивалась, уверяя, что в избушке хоть шаром покати и вообще не прибрано, Колян отодвинул ее плечом и шагнул за порог.
Изнутри избушка смотрелась совсем иначе, чем снаружи, и это еще мягко сказано. Хоромы не хоромы, но наверняка терем. Трудно даже было сразу поверить, что за такой невзрачной оболочкой скрывается такая роскошная суть. От бриллиантов у гостей в глазах зарябило. Посуда на столах стояла золотая. Умывальник в углу отливал серебром. Да и все прочее было на уровне самых передовых сказочных технологий.
— Печь у тебя, старая ведьма, поди, электроволновая? — спросил Антоха, оглядывая шикарное сооружение посреди огромной горницы, выложенное голубым кафелем.
— Да, милый ты мой, прынц ненаглядный, — заверещала старуха, — изжарю, волоска не опалив!
— Будешь приставать с глупостями, старуха, я тебя в крысу превращу, — сказал обиженный Антоха. — Я ведь не просто принц, а маг и чародей заморский.
— А что же ты себя не расколдовал, изумрудный? — удивилась Баба Яга. — Ходишь упитанной страхолюдиной и смущаешь слабых желудком людей. И свиту себе подобрал из уродов.
— Это ты кого, бабка, уродом назвала? — вспылил кабан Кудряшов. — Ты на себя в зеркало давно смотрела?
— Так ведь не о тебе речь, платиновый ты мой, — удивилась старуха. — Ты ведь у нас из красавчиков будешь. Ведьмы на тебя, поди, так и вешаются.
— Не уроды, бабуся, а йороды, — поправил неграмотную лесную жительницу информированный Аполлон Кравчинский. — Сиречь рожденные от Йо. Поимей уважение.
— Так ведь я с дорогой душой, — заюлила старуха. — Я ведь к тому, что Змей свет Горыныч уродов терпеть не может, и если сразу не съест, то на кол сажает.
— Страшен, значит, страж Железного замка? — спросил Ходулин.
— Мало того что страшен, так ведь и невежа, каких поискать. Нет чтобы расположить к себе лакомый кусочек и убедить его добровольно в печку прыгнуть, так он жрет всех подряд в сыром виде, только косточки хрустят. И еще утверждает, что вяленое мясо вкуснее жареного. Соус не признает. Да разве ж при такой системе питания долго протянешь? Тем более если ты о шести головах.
— Значит, Змей свет Горыныч — это шестиглавый дракон?
— Змей он, а не дракон, — проворчала Баба Яга. — Драконы — те пожиже будут и много вежливее. Залетали они к нам тут из-за бугра. Демонстрировали тамошний политес. Слали нашему вызов на поединки. А этот дурила деревенский — хрясь, и нет дракона. А так чтобы даме комплимент сказать — вовек от него не дождешься.
Пока Баба Яга трещала как сорока, невидимые слуги накрыли гостям стол. Меню было разнообразным и отлично известным всем здесь присутствующим. Не говоря уже о вине. Оракул, надо отдать ему должное, никогда не скупился, когда речь шла о полноценном питании. Сытно поужинав и крепко выпив, гости впали в благодушное настроение. Антоха даже вызвался в одиночку сразиться со Змеем Горынычем, но за неимением меча вынужден был отложить героическое деяние на завтрашнее утро. Ночь прошла спокойно на бабкиных пуховиках, а поутру исследователи засобирались в путь.
— Ты клубок нам дай, что ли, — попросил Кравчинский закручинившуюся невесть от чего Ягу, — а то опять заблудимся в этом твоем дремучем лесу.
— И, сапфировый ты мой, — обиделась та, — объели старую женщину, спасибо не сказали, а я буду на вас шерсть переводить. Вон она, тропочка, от моего порожка начинается, и приведет она вас прямо к Железному замку. Идите и не сомневайтесь. Я Змею свет Горынычу не враг. Может, он от щедрот своих пришлет старой женщине кусочек. А то ведь изголодалась вся, остались кожа да кости.
— Какая неприятная женщина, — сказала Катюша, покидая гостеприимный кров.
— А по-моему, старуха очень даже ничего, — возразил ей Аполлон. — Прямо-таки сказочный в своем маразме персонаж.
Озабоченный предстоящей встречей с шестиглавым Змеем, добрый молодец Ярослав на слова Кравчинского не отозвался. Хотя, наверное, Аполлон прав, каждый в этом заколдованном мире вынужден играть ту роль, которую ему предопределил оракул. Теперь этому сумасшедшему компьютеру пришла в голову нелепая мысль стравить йородов со Змеем Горынычем. Но, между прочим, Кузнецов вовсе не претендует на звание богатыря и совершать подвиги в виртуальном пространстве не собирается.
— Не исключено, что Змей Горыныч — это компьютерный вирус,—предположил Кравчинский? — Его ликвидация необходима для полноценного функционирования компьютера.
— А если не мы его, а он нас ликвидирует? — спросил Аникеев.
— Значит, оракулу придется искать других программистов. И он их найдет, будьте уверены, перепробовав тысячу вариантов.
Скорее всего, Кравчинский был прав. Давнее знакомство с компьютером из будущего позволяло друзьям предсказывать его дальнейшие шаги. Для компьютера понятие времени практически не существует. Во всяком случае, временные категории, которыми он оперирует, человеческому пониманию недоступны. На протяжении десятилетий, а то и столетий он будет упорно проигрывать различные варианты, вовлекая в свою орбиту тысячи людей, пока не получит искомое.
— А я полагал, что вирус — это мелкое такое животное вроде вши, — высказал свои сомнения Антохин. — А дракон, однако, крупная сволочь.
— У оракула свои масштабы, — усмехнулся Кравчинский.
— Так мы что же, тысячу лет будем ходить со звериными мордами?! — возмутился Бульдог. — Пока это ваш оракул найдет своего героя.
— Тысячу лет ты не протянешь, — возразил Антоха. — Загнешься лет через сорок, однако.
— А как же город? — спохватилась Катюша. — Он что же, так и останется под властью Демона Зла?
— Ну, это вряд ли, — покачал головой Кравчинский. — Субботин ведь тоже смертный. Но, безусловно, какие-то изменения во внешнем мире будут происходить по воле оракула и в нужную ему сторону. А вот насколько они будут существенны, сказать пока трудно.
Ярослава Кузнецова такая перспектива не вдохновляла. Вирус он или не вирус, но этого дракона как-то надо уничтожить, хотя бы для того, чтобы добраться до томящегося в Железном замке Иванова. Очень может быть, что Кравчинский ошибается, и дело здесь не в драконе, а как раз в диске, который оказался в руках у Аркадия Семеновича.
