Довольно скоро из лэптопа удалось выудить полезную информацию. Трехзвездочный отель «Гнездо ласточки», расположенный в центре Чамдо, поддерживал работу сервера в русскоязычном режиме. Отель предлагал номера начиная от трехкомнатных президентских люксов с любой аппаратурой и заканчивая четырехместными комнатами с частичными удобствами. Заманчиво. Я послал запрос: сможем ли мы пришвартовать дирижабль на крыше отеля?
Через две минуты пришел ответ от главного менеджера отеля. Швартовка возможна, желательно сделать предварительную заявку, когда мы соберемся отправиться в путешествие. Менеджер информировал нас, что, помимо швартовочной вышки, на крыше «Гнезда ласточки» имеется вертолетная площадка.
Я подал заявку на немедленное бронирование места и получил подтверждение. Менеджер запросил сведения о местоположении нашего дирижабля и пообещал, что на крыше нас будут встречать техник-швартовщик и администратор, который проводит гостей в номер. Не мудрствуя лукаво, я заказал президентский люкс. На двоих. Все удовольствие, включая швартовку и номер, обошлось в какие-то полторы тысячи юаней. Предоплата, жить широко, похоже, входило у меня в привычку.
– Часа через полтора будем на месте, – сообщил я Миле. – Можешь переодеться, если хочешь произвести впечатление. Нас будут встречать.
– Кто нас будет встречать? Твои друзья?
– Откуда у меня здесь друзья? Я прежде ни разу не был в Чамдо. Встречать нас будут работники отеля.
– На них-то зачем производить впечатление?
– Да просто так. Для собственного удовольствия. Ты не замерзнешь. В ближайшее время мы не будем подниматься высоко.
– А почему в отеле нас будут встречать? Тут так принято? Или мы – важные персоны?
– Скорее второе, Я заказал президентский люкс.
– Зачем?
– Захотелось.
– Почему один на двоих? Ты мог бы заказать два номера, попроще. Необязательно люксы…
Я покачал головой.
– Нет, далеко я тебя не отпущу. Слишком рискованно. В люксе несколько комнат – так что спать на одной кровати нам не придется. Ты сможешь уединиться, когда захочешь. Но я хотел бы видеть тебя постоянно.
– Такое желание приятно и романтично, если только ты не принимаешь меня за шпионку, которая может сбежать…
– Вряд ли ты шпионка. Скорее я не хочу, чтобы тебя похитили с целью воздействия на меня.
– Ты думаешь, меня могут похитить? – быстро взглянула на меня девушка.
– Исключить такую возможность нельзя. Мила потупилась, потом медленно проговорила:
– С одной стороны, мне приятно твое внимание. Но ты такой странный… А поведение твое просто пугает. К тому же мы постоянно ввязываемся в очень неприятные приключения…
– Но тебе даже нравится такая жизнь? Ты любишь приключения?
– Не знаю, – призналась Мила. – В ресторан пойдем?
Мила подняла глаза. Выражение ее лица было удивленным.
– Что за странные вопросы?
– То есть?
– На месте будет видно. Какой ресторан, когда прилетим… Зачем планировать заранее?
– Не знаю… Привычка.
На самом деле я вспомнил наш разговор в Афганистане, до того как мы добрались до монастыря в Бамиане. О том, что спать под одним одеялом и идти вдвоем в ресторан – совсем разные вещи. Мила, похоже, о нем забыла. Или не придала тогдашней беседе значения.
Когда мы добрались до города, темнело. Компьютер связался с единой диспетчерской системой города, нам выделили «коридор», по которому можно добраться к «Гнезду ласточки». Никаких проблем не возникло – дирижабль Элиночки был зарегистрирован, лишних вопросов нам не задавали.
Чамдо светился яркими огнями. Невысокие дома, освещенные высокими фонарями улицы, расцвеченные вновь вошедшей в моду неоновой рекламой магазины. По темной ленте реки сновали юркие, увешанные разноцветными фонариками лодки.
– Знаешь, что это за река? – спросил я Милу. Переодевшаяся в костюм персикового цвета девушка куталась в теплый коричневый плед. Хотя здесь было гораздо теплее, чем высоко в горах, погода стояла не летняя.
– Откуда же? Я тоже никогда в Чамдо не бывала, карту не смотрела.
– Мы летим над Меконгом. Здесь он называется Ланьцанцзян. Исток неподалеку.
Похоже, сообщение не произвело на Милу никакого впечатления.
– Меконг – главная река Индокитая. Протекает по Лаосу, Камбодже, Вьетнаму.
– Но нам ведь туда не надо? – подняла брови Мила.
– Нет, конечно. Просто я много слышал об этой реке еще в молодости, но ни разу ее не видел. У тебя название не вызывает таких же ассоциаций.
– Наверное. Вот если бы это был Енисей… Или Хуанхэ…
– Хуанхэ мы скорее всего еще увидим. Так же, как и Янцзы.
Мила нахмурилась, потерла запястье.
– Мне все еще нельзя активировать имплант?
– Ни в коем случае. Домой ты сможешь позвонить немного позже. Если тебе нужно воспользоваться доступом в Сеть – возьми лэптоп.
– Ты все время что-то с ним делаешь…
– Я уступлю его тебе, когда потребуется. А имплант тебе не поможет. Уус ты потеряла, спутники летают здесь так же, как над Афганистаном, а стационарные антенны закрывают горы. Так что активированный имплант лишь может дать твои координаты нашим врагам, но не будет полезен тебе.
– У меня есть враги? – подняла брови Мила.
– Когда ты путешествуешь со мной – несомненно.
Причальная вышка на крыше отеля светилась синими огнями. Компьютер отеля связался с моим лэптопом, и причаливание могло произойти даже без пилота, но я все-таки проконтролировал процесс сближения и сбросил швартовочный канат низенькому китайцу в оранжевом жилете. Тот быстро вставил его в лебедку, подтянул гондолу дирижабля едва ли не к самой крыше, знаками показал, чтобы мы опускали лестницу. Хотя на крышу можно было сойти и так – до нее было меньше полуметра – лестницу я сбросил. Возможно, дирижабль еще придется поднять. Ветер усилится, появятся еще какие-то непредвиденные обстоятельства… Мы должны иметь возможность вернуться в гондолу, не опуская дирижабль к самой крыше.
Не успели мы оглядеться по сторонам, как к нам уже спешил пожилой администратор во фраке. – Вэй[9]Нихао! – прокричал он.
– Ни хао! – отозвался я, вспоминая, что по-китайски это означает «здравствуйте». – По-русски говорите?
– Конечно! Прошу вас. На третий этаж, пожалуйста. Лифт ожидает.
– Спасибо, – поблагодарил я китайца. – Се се[10].
