— Если не трудно, Иван Николаевич, — проворковал он, доставая из бювара листок с компьютерной распечаткой, — запросите у ваших референтов численность вот этих сект. Вам тогда ясней будет. Я подожду. — Лист лег на стол перед генералом, и заведующий с интересом прочел:
ЗАРЕГИСТРИРОВАНЫ ДО ДНЯ КОРОНАЦИИ НЫНЕ БЛАГОПОЛУЧНО ЦАРСТВУЮЩЕГО ГОСУДАРЯ:
ИСТИННЫЕ ВЕСТНИКИ НАЧАЛА СВЕТА
(«Братцы-медвежатники»)
ЦЕРКОВЬ ПРОВОЗВЕСТИЯ НАЧАЛА СВЕТА
(«Истинные кавелиты»)
АНГЕЛЫ ПРИСНОБЛАЖЕННОГО МУЧЕНИКА КАВЕЛЯ
(«Ярославны Премудрые»)
ВОИНСТВО РАВНОАРХАНГЕЛЬНОГО КАВЕЛЯ
(Кавелиты-«пощадовцы»)
ЩЕПКИ БОЖЬИ
(Кавелиты-«щеповцы»)
КРОШКИ ГОСПОДНИ
(Кавелиты-«воробьевцы»)
— Здесь только шесть первых указано, а зарегистрироваться успело еще примерно столько же. Но вы запросите хотя бы эти, уверяю вас, цифра будет весьма убедительная. Даже та, что в компьютере, не считая нелегалов. Если вы сочтете, что дело несерьезно, я тут же извинюсь и уйду.
Генерал подумал. В таком тоне секретарь митрополита разговаривал редко, да и запросить данные из генерального банка памяти — в любом случае дел на четверть часа, не больше. Генерал вздохнул, отдал инструкции и в ожидании ответа придвинул к себе одну из принесенных игрушек. Отец Василий быстро перекрестился. Игрушка представляла собой круглый, плоский диск размером с маленькое блюдце, судя по материалу, это был костяной спил, толщиной вершок или полтора. В середине его была легко, но прочно закреплена вращающаяся планка, длиной точно в диаметр основания. На концах планки стояли две одинаковые фигурки, тоже из кости, каждая вершков по пять высотой, похожие на солдат в противорадиационных плащах, только не в противогазах, а вовсе без лиц.
В руках фигурки держали молоты с длинными ручками, при ударе один из молотов попадал точно по голове другой фигурки, при следующем ударе фигурки менялись ролями. Генерал подвигал планку, — с каждой стороны у «молясины» имелось по маленькой ручке, приводившей молоты в движение.
— Вот-вот, — сказал монах, — Теперь раскрутите планку и начните повторять: «Кавель Кавеля любил, Кавель Кавеля убил». После этого вы — законченный кавелит, и подлежите отлучению от церкви.
— Это еще почему? — удивился генерал.
— После пяти, много десяти минут с вами знаете что будет? Как говорится, полный улёт, действует почище наркотика. Да, вот еще что. Кавелиты ждут Начала Света. Заметьте, Иван Николаевич, не конца света ждут, как все эсхатологические секты, а начала; по их мнению, человек еще и жить не начинал, а начнет только после этого самого их Начала. А наступит оно после того, как выяснится: Кавель убил Кавеля, либо же Кавель Кавеля.
— Что за белиберда? — удивился генерал, не переставая двигать фигурки, — Это же два одинаковых имени, как их можно отличить?
— И фигурки на той мерзости, что вы крутите, тоже отличить нельзя, особенно если вы их долго покрутите, и фразу, которую я вам сказал — монах явно избегал лишний раз произносить «кавелеву молитву» — повторите пятьсот-шестьсот раз. Из вас после этого веревки вить можно будет. Подождите, сейчас вам данные принесут — узнайте, сколько народу вот этим самым, чем вы сейчас, в России занимается.
— Я, батюшка, занимаюсь этим, исполняя служебные обязанности! — одернул генерал монаха. Теократия хороша до известных пределов, и никому не позволено забывать, что отнюдь не митрополит Фотий стоит во главе Державствующей.
— В статистику посмотрите… — снова начал монах, но тут дверь открылась и страничка с распечаткой заказанных данных скользнула прямо в начальственные руки. По мере чтения кровь медленно отливала от лица заведующего Комитетом Охраны Державствующей Церкви.
— Семизначное число? Откуда семизначное?.. — не веря глазам, генерал пальцем пересчитал знаки внизу страницы.
— Именно, именно семизначное, Иван Николаевич, — веско сказал поверенный и закатил глаза, — Это данные по шести сектам из числящихся в наших архивах одиннадцати, и это лишь число легальных приверженцев. А все, что вы видите перед собой, — монах обвел широким жестом выставку игрушек на столе генерала, — все это, повторяю, конфисковано у якобы ревностных приверженцев Державствующей Православной церкви. Державствующей!.. Само собой, бывшие владельцы от церкви уже отлучены… но и только. Вот один из ваших заместителей занимается, к примеру, делами зороастрийцев. Их, со всеми возможными преувеличениями, сколько сейчас в Российской Империи?
— Ну, тысяча с лишним…
— Видите — тысяча! А этих, обобщенно именуемых «кавелитами», сколько? Посмотрите на бумажку перед собой и перемножьте, по нашим средним прогнозам, хоть на три, впрочем, боюсь, что на четыре, а то и на пять!
— Так это выйдет больше пяти миллионов! Увольте, отец Василий, этого просто быть не может. Получается подпольная религия, вроде сатанистов… Да откуда у нас сатанистов столько? А тут — религия?.. И мы о ней только теперь узнаем?..
Последняя фраза была признанием в некомпетентности, и генерал прикусил язык. Маленький калькулятор, выложенный на стол, уже предъявил ему число, сильно превосходящее миллион. Заведующий прокашлялся и резко сменил тон.
— Н-да, оставим, пожалуй, эмоции в прошлом. Для начала: то, что вы мне тут предъявили — кажется, тут слоновая кость, серебро, камни, вероятно, драгоценное дерево, ведь все это стоит бешеных денег. И не менее, чем у миллиона граждан империи, стало быть, есть свободные деньги на подобные побрякушки?
Монах невесело усмехнулся.
— Подобные, как вы выражаетесь, побрякушки, по карману не всем, таких — из числа нами изъятых — процентов десять, наверное. Большинство довольствуется самоделками, а им цена небольшая, их на любой карман производят. А кто и сам себе мастерит. Иной раз на рынках продают в открытую — сами видите, как похоже на богородскую игрушку… И государство, как я теперь, к сожалению, окончательно и с грустью убедился, не имеет об этом никакого представления, не контролирует и не пресекает…
Кровь стала возвращаться к лицу генерала, притом в избыточных количествах. Демонстрировать поверенному митрополита служебную бледность — куда ни шло, но не свекловидность!.. Заведующий склонился к игрушкам и взял в руки еще одну, где Кавели замахивались друг на друга топорами, основание же было каменное, с довольно ёмким углублением и двумя желобками по краям: видимо, молясина хотела прикинуться пепельницей, и кто не знал — мог положить в желобок горящую сигарету. Но генерал, во-первых, не курил, во-вторых, уже знал. Третья игрушка была деревянной, и вместо солдатообразных Кавелей тут замахивались друг на друга молотами два одинаковых медведя, подставка казалась тяжелой, сорт дерева генерал распознать не мог. «Эксперты узнают» — мелькнуло в голове. Четвертая игрушка, во всем напоминая первую, при малейшем движении заставляла одного из Кавелей падать в ноги другому и тот в буквальном смысле слова бил лежачего своим молотом, однако через полоборота фигурки менялись ролями. У генерала зарябило в глазах, а он не осмотрел и половины выставки, устроенной монахом на его письменном столе.
