Но этого шанса не было.
Летти знала о лжи намного больше, чем каждый из них. Ложь должна быть простой, и о ней должны знать как можно меньше людей. А в зале присутствовало около пятидесяти человек.
Она встала и ясно и убедительно заявила об этом, объяснив, что лгать не имеет смысла.
Аттикус вежливо выслушал, как мисс Поттс объясняет все безумие их затеи, и так же вежливо подождал, пока она сядет.
— Хотя тревога мисс Поттс, безусловно, делает ей честь… — Летти чуть не застонала. Они не должны были так настойчиво приписывать ей качества, которыми она не обладала. — Она не понимает, что значит общество.
Вот это было уже грубо! Летти собралась подняться и уйти, но суровый взгляд Эллиота заставил ее с тихим ворчаньем опуститься на место.
— Вероятность того, что кто-то из нас будет вести долгие разговоры с друзьями и родственниками маркиза Кот-тона, у нас ничтожно мала. За исключением Пола и Кэтрин, конечно. — Он кивнул в сторону Бантингов. — Большинство из нас вообще не будут разговаривать с ними. Нам надо всего лишь утратить дар речи на несколько дней, всего на несколько минут вздень. Осмеливаюсь думать, что мы с этим справимся.
— Конечно, справимся! — воскликнул Пол Бантинг. Но Аттикус прекрасно знал, кого можно считать друзьями Летти и кого врагами.
— А что думаете вы, Кэтрин? — спросил он, глядя в глаза миссис Бантинг. — Можем мы помолчать ради Анжелы?
Та почувствовала себя как кролик в капкане. Но ничем не выдала борьбы, происходившей в ее душе. Она натянуто улыбнулась.
— Ради Анжелы мы сделаем все.
К ней присоединились другие заявления о согласии, и скоро весь зал поддержал принятое решение. Аттикус повернулся к Эллиоту, сидевшему с мрачным и задумчивым видом.
— Так как же, Эллиот? — тихо спросил он. — Что же будет? Мисс Поттс арестована?
Эллиот поднялся. Летти задрожала под его взглядом. Она боялась, что он отпустит ее, но не меньше боялась и обратного. Она стоя ждала его решения.
— Мисс Поттс, вы свободны и можете идти.
Глава 31
Не пытайтесь сделать из трагедии мюзикл.
В комнату, где обычно завтракали Марчи, ворвалась Мэри — с выпученными глазами, в съехавшем набок чепце:
— Она уезжает в Лондон дневным поездом! Эллиот поднялся из-за стола.
— Хэм привез меня сюда, но вам лучше поторопиться, если хотите остановить ее, сэр Эллиот, сэр…
— Отец, позвони, пожалуйста, чтобы пришла миссис Нине и принесла стакан воды для Мэри.
Аттикус протянул руку к звонку, но Мэри затрясла головой:
— Очень вам благодарна, сэр, но со мной все в порядке, только дайте мне отдышаться. Я должна вернуться и задержать, ее. — Горничная многозначительно посмотрела на Элиота. — А вам надо поторопиться. Она уже шляпу надела! — , сделав это важное сообщение, женщина развернулась и побежала.
Аттикус с беспокойством посмотрел на сына. Он не сорвался, что Эллиот полюбил Летти, и, судя по тому, что видел, мог надеяться на взаимность. Другое дело, смогут : они поступить так, как им подсказывает их чувство.
— Мисс Поттс — необыкновенная женщина, — тихо проговорил старик.
— Рад узнать ваше мнение, — ответил Эллиот.
— А, — кивнул Аттикус. — Значит, ты думал о будущем мисс Поттс.
— По правде говоря, даже слишком много. — Эллиот ишательно следил за отцом. — Вероятно, ей следовало бы сидеть в тюрьме.
— Полагаю, найдутся и такие, кто разделяет эту точку мения, — сухо откликнулся профессор.
— Но я не вхожу в их число, — твердо заявил Эллиот.
— О? Я тоже.
— Прекрасно, — сдержанно ответил Эллиот, но затем улыбнулся. — Простите меня.
Его смуглое лицо приняло привычное выражение спокойного достоинства.
Отец, я люблю Летти. Я никого и никогда так не любил, и прежде чем вы мне скажете об опасностях, кроющихся увлечении подобной женщиной, потому что ее положение так отличается от моего, позвольте мне заверить вас — то же. самое я говорил сам себе тысячу раз.
Аттикус надеялся, что бедный, благородный глупец по крайней мере не говорил этого мисс Поттс. Будучи женщиной с тонкими чувствами, она бы…
— Это не правда, — сказал Эллиот. — Я люблю ее не за то она, какая она.
— То есть?
Выражение такого неописуемого блаженства появилось худом лице Эллиота, что у Аттикуса перехватило дыхание.
— Женщина, готовая отдать другому свой бисквит.
* * *
Летти положила на стол Эглантины стопку бумаг. Она была рада, что успела подготовить подробные указания. Она взглянула на стенные часы. Лондонский поезд отходил в полдень. А пока у нее было время, чтобы ждать и расхаживать по комнате.
Воспоминания нахлынули на нее. Куда он вчера ушел? Что он думал? Жалел ли, что признался ей в любви? Увидит ли она его когда-нибудь? Если она например, как-нибудь случайно будет проходить мимо палаты лордов, не увидит ли она, как он выходит и садится в , направляясь на поздний ужин? С дамой? С настоящей леди?
— Мисс Поттс?
Вздрогнув, Летти обернулась. Погруженная в свои мысли она не услышала, как вошла Эглантина. Хозяйка дома держала на руках Феигена.
— Да, мисс Эглантина? Эглантина протянула ей песика.
— Я принесла вам Ягненочка. Понимаю, что со всеми этими событиями и прочим вы забыли о нем. — По осуждающему выражению лица дамы было ясно, что она думала о таком невнимании.
— Его зовут Фейген. По крайней мере так я его называла. Я подозреваю, что вы можете называть его как вам угодно, и вскоре он будет отзываться на это имя. Он умный бродяга. — Летти решилась:
— И я не забыла о нем, мисс Эглан-тина. Он сам захотел остаться.
Глаза пожилой женщины широко раскрылись.
— Он никогда не принадлежал мне, просто был товарищем, идущим той же дорогой, вот и все. Я никогда не думала, что мы всегда будем вместе, и, похоже, была права. — Она улыбнулась Эглантине, с изумлением смотревшей на нее. — Почему он снова должен искать то, что уже нашел? Того, кто любит его, как любит и он сам.
— О, мисс Поттс…
— Летти, пожалуйста.
— Вы шутите. Собаки не могут любить. Летти покачала головой:
— За эти последние дни я поняла одну вещь. Никто из нас не может сказать, кого мы можем любить и хорошо ли это, возможно ли или прилично. Это просто существует, мисс Эглантина. Любовь просто существует.
