– Какого хрена?
– Простите? – Он приподнял свою темно-серую бровь.
– Какого хрена тогда выложил? Чтоб поиздеваться?
– Ну что вы…
– Гарнитур должен быть моим! – гневно выкрикнулаЕва и от злости заплакала. – Я настоящая наследница Шаховских! А не эта…тварь!
– Элеонора Георгиевна оставила его Анне, и с этимничего не поделаешь…
– Да пошел ты в жопу! Вместе со своей Анной! – Онаобернулась к Ане, пронзила ее ненавидящим взглядом. – Колье мое по праву!Оно несколько веков принадлежало моей семье… Моей, а не твоемублядско-пролетарскому выводку!
Петр выдал какое-то возмущенное междометие, Эдуард Петровичпривстал, Сергей стукнул кулаком по столу – все хотели ее защитить. Спасибо,конечно, только теперь она сама могла за себя постоять.
– Я имею на гарнитур такое же право, – твердосказала Аня, с вызовом посмотрев Еве в лицо. – Я такая же Шаховская, как иты.
– Ты чмошница, мудачка и голодранка! – яростнопрошептала Ева.
– Я внучка Георгия Шаховского, а ты всего лишьправнучка… – Аня набрала полные легкие воздуха и смело гаркнула: – Так чтокатись к черту со своими претензиями!
– Ты че лепишь?
– Мой отец Сергей Отрадов, сын Георгия Шаховского. И ямогу это доказать, сдав анализ на ДНК.
Все, за исключением секретарши и двух мебелеподобныхохранников, воззрились на Аню с таким недоумением, будто она только чтопризналась в том, что ее зачали от мумии Тутанхамона.
– В бабусином дневнике описана история моегорождения, – пояснила Аня, исподлобья глянув на Сергея, – эта репликапредназначалась именно ему. – О нашем родстве знала только ЭлеонораГеоргиевна и скрывала этот факт все годы… – Девушка подалась всем теломвперед – навстречу Отрадову: – Она собиралась открыть вам тайну, но не успела…Ее убили…
– Кстати, – перебил ее Эдуард Петрович. – Непоговорить ли нам об убийстве? Раз уж все мы тут собрались…
– Зачем, Эдик? – подала голос Елена. – Мы всезнаем, кого в нем обвиняют, и тема эта для всех нас не очень приятна…
– Значит, все безоговорочно поверили в то, что мойсынуля повинен в смерти двух старух?
– Яблоко от яблони… – многозначительно проговорилаЕва.
– Тогда я прошу у вас минуточку внимания, – сказалЭдуард Петрович, поднимаясь со своего кресла. – У меня есть что сообщатьвам… – Он повернул суровое лицо в сторону Катюши и бросил: – Брысь отсюда…
Катя испуганно моргнула, перевела растерянный взгляд насвоего босса. Петр кивком головы отпустил ее, он догадался, что Вульфсобирается затеять какой-то серьезный разговор, но, судя по напряженномувзгляду, не понял, какой…
Когда секретарша скрылась за дверью кабинета, со своегокресла поднялась Ева.
– Я тебя слушать не буду – бросила она в лицоотцу. – Шел бы ты в жопу, папочка, вместе со своими сообщениями! –Затем она обратилась к Петру: – А вас, господин адвокат, прошу записать, что явыбираю колье с рубиновыми розами… – Она взмахнула своей изящной пятерней. –Чао! Я убегаю, у меня в четыре массаж…
– И мы, пожалуй, пойдем, – впервые подал голосАлекс Бергман. – У Елены через час пресс-конференция…
– Никто отсюда не выйдет, пока я не позволю, –приторно-ласково сказал Вульф, а у самого глаза, как два автоматных дула.
– Ну уж извините… – раздраженно буркнул Алекс и,встав с кресла, направился к выходу.
Стоящие у двери охранники, как по команде, сдвинулись,преградив своими соединившимися плечами выход.
Алекс недоуменно глянул на майора Головина – мол, что же вы,товарищ милиционер, бездействуете, когда на ваших глазах мафики бесчинствуют,но тот, к огромному Аниному удивлению, никак не среагировал на этот немойпризыв. Остался сидеть в расслабленной позе, поковыривая пальцем прореху нарукаве дубленки.
И тут Аня поняла, что он с Эдуардом Петровичем заодно! Тоесть он знает, о чем сейчас пойдет речь, и очень заинтересован в том, чтобыразговор состоялся. Что же такое хочет рассказать Вульф, коль ненавидящий егомайор согласился пойти на компромисс?
Тем временем с дивана вскочила Елена. Она была взбешена.
– Что ты себе позволяешь, Эдик? – вскричалаона. – Твои мафиозные выходки здесь неуместны!
– Я прошу несколько минут внимания, в чем тут криминал?
– Я ухожу! И Алекс тоже! Мы не намерены выслушиватьтвои бредни! – Она решительно шагнула к двери и приказала охранникам: –Пошли прочь!
Парни не пошевелились.
– Станислав Павлович, что тут происходит? –яростно воскликнула Елена, поворачиваясь к Головину. – Почему преступныеавторитеты бесчинствуют в присутствии милиции?
– Эдуард Петрович всего лишь хочет поговорить, –рассудительно проговорил Стас. – Неужели так трудно его выслушать, темболее что вы, как никто, заинтересованы в этом…
– Я? – Елена нахмурилась.
– Вы же хотите знать, кто убил вашу мать?
– Вы же мне утром сказали, что Денис…
– То было утром, а теперь день… – Он переглянулсяс Новицким. – И у нас появились новые сведения.
– Хорошо, – кивнула головой Елена. – Яслушаю.
– Вам лучше сесть, – предложил Стас. –Разговор будет длинным…
Елена раздраженно села, супруг ее опустился рядом.
Эдуард Петрович довольно улыбнулся – наконец он добилсядолгожданного внимания – и заговорил:
– Думаю, все в курсе того, что Дениску задержали поподозрению в убийстве… И все считают его виновным. Все, кроме меня и настоящегоубийцы… – Он обвел сидящих своим фирменным взглядом маньяка-интеллектуалаи остановил его на сестре. – И он сейчас находится среди нас…
– Какого черта ты так на меня уставился?! –воскликнула Елена. – Уж не хочешь ли ты сказать, что это я?
Эдуард Петрович перевел взгляд с госпожи Бергман нагосподина Бергмана, долго изучал его красивое лицо, потом сказал:
– Советую сознаться, Александр Геннадьевич. Ваша картабита!
Бергман, ни слова не говоря, поднялся с кресла и решительношагнул к двери.
Вульфовы мальчики синхронно откинули полы пиджаков,продемонстрировав ему рукоятки своих пушек, торчащих из кобуры под мышкой.Бергман отпрянул.
– Чистосердечное признание облегчит мерунаказания, – бросил ему в спину Вульф. – Сядете лет на пятнадцать, небольше… Не хочется, конечно, в тюрьму, но с другой стороны, живы останетесь. Ана воле что? Кирпич может на голову упасть или машина ненароком собьет…
– Что ты мелешь, Эдик? – выкрикнула Елена гневно.
