— Ты сам себя обманывал. Ты рвался к Арабелле.
— Нет, я искал Джо.
— Но не тогда в Венеции. Вспомни мост… туман…
— Значит, я тебя выдумал? Изобрел?
Джо снова поцеловала его, поняв, что зашла слишком далеко:
— Нет, Виктор. Ты прорубил дверь, в которую я смогла войти. — Она почувствовала его улыбку и сменила тему: — А сейчас выведи меня, пожалуйста, наружу. Хочу почувствовать мой город.
— Теперь и мой тоже.
Ансельмо проводил их улыбкой, и они покинули отель. Дождь прошел, Венеция дружелюбно принимала гостей. Виктор и Джо слонялись по узким улочкам мимо многочисленных лавочек и кафе. Сначала Джо обеими руками держалась за Виктора, отмеряла крохотные шажки и выглядела вследствие этого моложе своих лет — хотя Виктор до сих пор не знал ее возраста. Ближе к вечеру, когда ласточки снизились и проносились над самыми крышами, Джо высвободила одну руку и водила указательным пальцем по стенам вместо тросточки.
Они дошли до дома, в котором проживал отставной судья Андолини, убитый недавно в Штатах. Третий этаж смотрел на улицу темными окнами. На двери оранжевая полоска со словами «QUESTURA DI VENEZIA», двое полицейских при входе.
— Свет в окнах есть? — спросила Джо.
— Нет, темно. Одно окно открыто.
— Никого не видно?
— Нет, никого.
Джо принюхалась:
— Запах шоколада… Чувствуешь?
— Нет. Чувствую, что нам пора выпить.
Он поцеловал ее, и они продолжили путь. Зашли в старую тратторию, уселись подальше от шумного бара. После второго бокала Джо как-то непонятно улыбнулась.
— Что, Джо?
— Ты больше не шепелявишь. После того как я поцеловала тебя впервые.
Она подошла и села к нему на колени.
— Хочешь остаться здесь? — спросил он, зная, что она ответит. Она кивнула. — Снимем квартиру…
Джо пригнулась к его лицу, приоткрыв рот для поцелуя, но вдруг замерла, как будто почувствовав опасность. Уголок верхней губы разгладился в прямую линию. Виктор повернул голову ко входу.
Когда-то бодрый и уверенный в себе, инспектор Карреджо изменился почти до неузнаваемости. Форма постового, гоняющего торгашей-нелегалов и штрафующего туристов, давно забывшего письменный стол в квестуре и забросившего диету. О последнем обстоятельстве красноречиво свидетельствовала расплывшаяся фигура. Печальные мешки под глазами. Карикатура на полицейского.
— Я знал, что еще встречу вас… — Он перевел глаза с Виктора на Джо, сопоставляя увиденное с образами, хранимыми памятью.
— Очень рад вас видеть, инспектор, — заулыбался Виктор. — Пропустите с нами стаканчик?
Джо повернула голову на запах резкого одеколона и улыбнулась. Карреджо как будто не расслышал приглашения.
— Четыре года назад я научился пользоваться желтыми и зелеными бланками. Желтые штрафные квитанции — за стоянку в зоне разгрузки. Зеленые — повторные, для злостных нарушителей. Работы много, не соскучишься.
Нерадостной оказалась эта встреча для разжалованного инспектора. А теперь еще квестуре — «ваши друзья из ФБР» — навязали версию о том, что во всем виноват псих-одиночка Стефано, даже в убийстве почтенного Паоло Андолини.
— Как вы понимаете, синьор Талент, это оскорбляет мое… — Он запнулся, подыскивая слово. Не нашел, осушил стакан.
Его легендарная выдержка, унаследованная от множества предков, среди которых, как слышал Виктор, числились два палача и один Великий инквизитор, изменила ему.
— Вас даже нельзя вызвать на допрос! — возмущенно пожаловался Виктору Карреджо.
— Мне очень жаль, — посочувствовал Виктор. — Но ведь знаете, мы тоже…
— Вы? — Карреджо резко опустил стакан на стол, забрызгав вином белую манжету грязноватой форменной рубашки. — Ваши трудности… Для вас трагедия — не найти места для парковки… Я рожден для защиты граждан великого города от таких, как вы, а вместо этого… Карреджо, собирающий мелочь с пешеходов! Пристающий по пустякам к японским школьницам и престарелым американкам! Позор!
Он наконец сел и закрыл лицо обеими ладонями. Потом схватил чистый бокал с соседнего стола, налил в него вина и выпил залпом. Встал, поправил пояс и неуклюже отдал честь.
— Наслаждайтесь Венецией, — буркнул он, как будто желая сказать: «Чтоб вы сдохли!» Отходя, чуть не сшиб газетную стойку.
На тротуаре его поджидала Каролина, более не в камуфляже, а все в той же синей форме с глупым белым поясом. Она подхватила коллегу, бросив на Виктора и его подругу испепеляющий взгляд, более опасный, чем бронебойные пули убийц.
За несколько дней покоя, пеших скитаний по городу указательный палец Джо огрубел от постоянного трения о шершавые стены. Она несколько раз одергивала Виктора, чувствуя, что он по привычке скользит глазами по крышам домов, выискивает тени за дымовыми трубами. Джо не однажды порывалась отправиться в город самостоятельно, но Виктор все еще боялся расстаться с ней даже на несколько минут.
— Никуда я не денусь, — уговаривала она его, как недоверчивого ребенка. Но он все еще видел покинутый столик в кафе, сумочку и очки.
Через несколько дней Виктор, однако, отважился на эксперимент. Сам он, в костюме и при галстуке, отправился с визитом в Иституто Венето. Джо собиралась пройтись по окрестностям и подыскать временную квартиру.
Под гулкими потолками Иституто Виктора ожидал радушный прием. Он получил приглашение наведаться еще раз и обдумать возможности работы над своим чудо-рисом в Венеции.
— Боюсь, вы преувеличиваете, — скромничал заокеанский гость. — Весь блеск существует лишь в теории.
— Вот и поработаете над воплощением ее на практике, — ободряли гостеприимные хозяева.
Покинув академические стены, Виктор остановился и нашел взглядом выбоину в мостовой, оставленную пулей Стефано.
85
Джо уже поджидала его в условленном месте, в середине моста Аккадемиа. Именно отсюда она когда-то должна была скинуть в канал его тело. Заслышав его шаги, Джо обернулась, схватила его за руку и потащила за собой в путаницу узких улочек, в конце концов приведших их в тупик. Она остановилась перед облупленной дверью и положила обе ладони на деревянную панель. Закрыла глаза.
— Здесь.
— Что — здесь?
Приятный запах, доносившийся из дома, напоминал о завтраке. Джо вручила Виктору ключ, отступила к окну и постучала по лунному стеклу ручной работы. Виктор отпер, и они вошли. Теперь он понял, что дом пропитан ароматом хлеба. Три большие печи занимали весь первый этаж, каждая дюжины на две караваев. Жилая часть дома, очевидно, находилась выше. Поднявшись с Джо наверх, Виктор замер в восхищении. Помещение вторглось в соседнее здание, окна которого отличались по размеру и форме. За окнами мелькали паруса рыбацких лодок. Здесь пахло кожей, бумагой и древними чернилами.
