В первый же свой рабочий день по возвращении в Эксетер Филдинг обнаружил, что совсем не может сосредоточиться. Теперь такое часто случалось с ним, когда многое надо было удержать в голове. Мысли постоянно улетали к Джоанне. В первой половине дня он заставил себя поработать — делал всякие скучные, рутинные дела, ставшие теперь его уделом, постоянно напоминая себе, что хорошо и то, что у него вообще есть рабочее место, если принять во внимание, как складывалась ситуация в последнее время. Даже если оно и находилось в Миддлмуре, и даже если это единственное, что у него осталось.
Огромным усилием воли он заставил себя держаться подальше от паба в обед, обманываясь тем, что сейчас ему нужна ясная голова. Несколько раз за тот день он почти собрался позвонить Джоанне в Лондон и каждый раз в последнюю секунду останавливал себя. Скорее всего она не захочет говорить с ним. Филдинг знал, что работает она только три дня в неделю, но Джоанна не была бы Джоанной, если бы позволила кому-нибудь обойти себя в деле Лодочника. Майка поражало, что, как выяснилось за последние несколько месяцев, в ней осталось столько же честолюбия, как прежде. Она ничуть не изменилась. У нее было все — состояние, семья, впечатляющий послужной список, собственная колонка в газете, которой, как подозревал Филдинг, позавидовали бы многие репортеры, и ежедневное освещение криминальной хроники больше не входило в ее обязанности. Во всяком случае, официально. Однако для нее была невыносима мысль, что кто-то может оказаться в этой области лучше ее. Первый номер — это она. И в этом — вся Джо. Свое первенство она старалась сохранить всеми силами. Майк усмехнулся. Он мог побиться об заклад, что она все равно работает семь дней в неделю, не важно, в редакции или нет. И никогда не сдастся. Кто угодно, но не Джо. Он знал ее.
Он с удивлением отмечал, как крепнет в нем желание опять сблизиться с ней. Но, кажется, он окончательно и бесповоротно уничтожил все свои шансы. В тот раз в его планы совсем не входило подбираться к Джо. Во всяком случае, так грубо. Он не мог поверить, что вел себя с ней так по-дурацки. На протяжении всей жизни он клеился то к одной, то к другой и научился безошибочно чувствовать подходящий момент: когда можно действовать и что при этом говорить. Джоанна была права: большинство из этих женщин ничего для него не значили. Дешевые подстилки. Но с Джо все было по-другому. Вот здесь она ошиблась. Она оставалась для него единственной женщиной, задевшей его за живое. И сейчас, когда они встретились снова, он понял, что ничего не изменилось.
Он ни на йоту не покривил душой, признаваясь ей, что жалеет, что не бросил ради нее семью. У него была возможность, и он ее упустил. Тогда он здорово испортил Джоанне жизнь — он это знал, — и казалось совершенно логичным, что она не хочет, чтобы все повторилось заново. В любом случае она ни в чем не нуждалась. Господи, удивительно, как она вообще нашла время для него. Да кто он такой, в конце-то концов? Стареющий полицейский-неудачник, кое-как дорабатывающий до пенсии. И даже тут он, как последний идиот, срезался.
К концу рабочего дня, около пяти часов, Филдинг решил послать ей по электронной почте письмо с извинениями. Заставить себя позвонить он не смог, — сомнения, станет ли она разговаривать с ним, по-прежнему терзали его. Но связаться с ней хоть как-то хотелось отчаянно. Майк так и не привык к исчезающим в киберпространстве электронным посланиям, но пусть уж так, чем совсем ничего.
Ему безумно хотелось встретиться с ней опять. Даже если это будет всего лишь ланч или коротенькая встреча в пабе.
Джоанна сидела в редакции, пытаясь написать статью. Материал для колонки надо было сдать еще два часа назад. И такая задержка была совсем не похожа на нее: при таком подходе она никогда бы не удержалась в лучших из лучших так долго. Даже с мужем-редактором.
В тот день ее мысли постоянно куда-то уносились. Все сроки прошли, а она никак не могла сосредоточиться на статье. Джо, как и предполагал Филдинг, работала над большим эксклюзивным материалом по делу Лодочника, но ее мысли постоянно возвращались к Майку.
Когда ее злость немного поутихла, она вдруг почувствовала жгучее разочарование, что их встреча закончилась так отвратительно. Конечно, виноват он, но, как бы глупо это ни показалось, ее расстраивало не его грубое поведение, а то, что Филдинг по-прежнему был ей небезразличен. Именно так.
И когда по электронной почте от него пришло письмо, Джоанна ничего не могла поделать с собой: ей было приятно.
«Привет, Джо. Я пишу тебе это письмо, только чтобы извиниться за мое дурацкое поведение в ресторане. Наверное, я выпил больше, чем позволительно. Не могу поверить, что я так гнусно себя вел, и надеюсь, ты простишь меня.
Я бы очень хотел, чтобы ты подарила мне шанс искупить мой промах. Неужели о еще одной встрече не может быть и речи? Прошу тебя согласиться только на один ланч и обещаю, что не буду распускать руки и делать или говорить всякие глупости».
Джоанна улыбнулась. Филдинг как мальчишка. Секунду-другую она сидела, задумавшись, а затем подошел Тим Джонс и сказал, что какой-то человек просит ее к телефону — говорит, что у него есть информация по делу Лодочника.
— У него гортанный голос, и он желает говорить только с леди, которая ведет колонку «Меч правосудия», а я побоялся переключать звонок: сегодня уже дважды терял их таким образом. По-моему, у нас опять система барахлит, — объяснил Тим.
Она согласилась подойти к его телефону, встала с кресла и поспешила через весь редакционный зал к столу Тима, а сам молодой шеф отдела криминальной хроники легким шагом направился за ней.
— Может, сумасшедший какой. Но кто знает наверняка? — чуть слышно произнесла Джоанна.
Вскоре после того, как Джоанна пошла к телефону, к ее столу подошел Пол, которому она срочно понадобилась.
Звонок не занял много времени. Через четыре-пять минут она была уже вполне уверена, что звонивший на самом деле сумасшедший и ничего дельного он ей не сообщит. Такие звонки не были редкостью. Но она давно усвоила, что у настоящего журналиста всегда должно хватать терпения выслушивать и такие звонки. Иначе однажды ты нетерпеливо повесишь трубку — и пропустишь свой звездный час. Помощники новостных редакторов по полдня проводят, отвечая на читательские звонки, девяносто девять процентов которых попросту отнимают время. Но ради одного процента это стоит делать. Когда она вернулась к своему столу, Пол стоял, глядя с угрюмым видом на монитор ее компьютера.
На экране все еще оставалось письмо Филдинга.
«Только этого мне не хватало», — подумала Джоанна. Она уже открыла рот, чтобы все объяснить.
Пол поднял руку, давая ей знак помолчать. В редакции он никогда не разговаривал с ней при посторонних на личные темы.
— Мне необходимо поговорить с тобой о твоей колонке. Пожалуйста, Джо, зайди ко мне в кабинет, когда у тебя будет свободная минута, — довольно спокойно произнес он.
Она молча кивнула и, когда он ушел, села за свой стол, прочитала злосчастное письмо и удалила его, что, разумеется, надо было сделать первым делом. Затем она направилась в кабинет Пола.
