Каждый отряд должен подготовить номер из определенной эпохи.Выбрали петровские времена, декабристов, естественно — революцию,Гражданскую войну, Отечественную и полет в космос. Никаких перестроек и реформ.Номер состоял из песни, на фоне которой несколько человек будут изображатьгероев тех времен. Седьмой отряд, которому не досталось эпохи, просто споетпионерскую песню «Взвейтесь кострами». Действо решили провести на плацу, возлеглавной трибуны. Клуб для такого зрелища был тесноват.
Помимо этого родителей ждет выставка достижений кружковцев.Каждый кружок подготовит самые лучшие экспонаты.
На жеребьевке шестой отряд вытянул Гражданскую войну.
— Обязанности делим по-честному, — предложилЕвгений Дмитриевич Виктору Сергеевичу, — я готовлю танцевальный номер,вы — разучиваете песню. Устроит?
— Пусть Ленка разучивает. Она петь любит.
— Если дети запоют, как она, нас выгонят из лагеря.
На репетицию оставалось не так много времени, и педагогисразу приступили к делу. Евгений Дмитриевич отобрал для номера шесть пионеров,остальных вверил воспитателю. Номер репетировал в клубе, подальше отпосторонних глаз, чтобы дети не стеснялись. Худрук пошел по путиМейерхольда — минимум костюмов, реквизита и декораций. Три человекаизображали красных, столько же — белых. Вместо коней — палочки с тряпкамина конце. Вместо сабель — другие палочки. Из ватмана Кольцов свернулбуденовки, нарисовал звезды. На грудь красноармейцам повесил по триполоски — буденновцы называли их «разговорами». А вот с белыми вышлазаминка — они не обладали такой же ярко выраженной исторической харизмой.Пришлось клеить из того же ватмана фуражки, вместо звезд рисовать череп скостями, а на плечи прикрепить офицерские погоны. Скакуны и сабли были такимиже, как у красногвардейцев.
Собрать пионеров для разучивания песни оказалось деломнепростым. Виктор Сергеевич поручил это капитану яхты Маше Гудковой, но онаавторитетом среди команды не пользовалась. Тогда пришлось прибегнуть к помощиположенца Темы Шандыбкина: «Соберешь народ — получишь компот!» Шандыбкинсправился без проблем. Правда, сам песню учить отказался. Берег голос и имидж.
Накануне родительского дня провели генеральную репетициювозле яхты. Воспитатель построил хор, вожатый вывел танцевальную группу. Покабез костюмов.
— Начали! — Виктор Сергеевич взмахнул руками, словновеликий дирижер и строитель Валерий Гергиев.
Хорошо, что здание штаба находилось далеко от шестой яхты иЗинаида Андреевна не услышала песенку. Иначе рисковала впасть в депрессию.
Хор грянул «Таганку».
Цыганка старая, дорога дальняя,
Дорога дальняя, казенный дом…
Быть может, старая тюрьма Центральная
Меня, парнишечку, по новой ждет.
Таганка, все ночи полные огня,
Таганка, зачем сгубила ты меня?
Таганка, я твой бессменный арестант,
Пропала юность и талант в твоих стенах…
Девочки перекрикивали мальчиков. Пели серьезно исосредоточенно. Соскучились по родителям, хотели порадовать. О содержаниитекста, похоже, не задумывались. Зачем? Воспитателю виднее, он за это деньгиполучает. Танцевальная группа тоже не дурачилась. Скакали на палках, от душиразмахивая саблями и рискуя оставить партнеров без глаз.
Вожатый обреченно опустился на траву. Слов у него не было.Воспитатель, наоборот, продолжал дирижировать и улыбаться. У него получилось,он справился! Хорошо поют, молодцы!
Спели не всю песню, а лишь два куплета. Больше не имелосмысла — танец не слишком продолжительный.
— Ты чего наделал, дирижер? — устало спросилвожатый, когда смолкли последние слова песни.
— А что? — Воспитатель был явно доволен.
— Правильно в одной песенке поется — фарш невозможнопровернуть назад, и мяса из котлет не восстановишь… Ты как был уркой, так уркойи останешься. Я тебе что велел? Про Гражданскую войну выучить! «Тачанку» тамили «Шел отряд по берегу». А ты что натворил? Какой казенный дом, какаяТаганка?!
— Так я других песен и не знаю, — развел рукамиВиктор Сергеевич.
— Спросил бы! Языка, что ли, нет? Как чувствовал,нельзя тебя ничего поручать!
— Поучи жену щи варить! — огрызнулся ВикторСергеевич. — Песня ему не нравится… Нормальная песня. Подумаешь, не провойну. Зато за душу берет!
— А нас теперь за жопу возьмут! Не пойму, ты серьезноговоришь или придуриваешься?.. Короче, делай что хочешь.
Евгений Дмитриевич поднялся с травы, махнул рукой и побрел вкаморку.
Воспитатель несколько секунд смотрел ему вслед, потомобернулся на ожидающий команду хор. Блин, а ведь действительно возьмут…Расслабился, однако. Но переучивать поздно. До утра не успеть.
* * *
— Шухер!.. Пожар!..
Евгений Дмитриевич вздрогнул, открыл глаза. Воспитательворвался в каморку, присел на раскладушку, посмотрел на напарника, которыйприлег покемарить после утренней линейки. Виктор Сергеевич, не паниковавшийдаже в смертельно опасных ситуациях, сейчас выглядел чрезвычайно озабоченно.
— Линять надо! Пакуй «сидора».
— Что случилось? — Вожатый, словно подброшенныйпружиной, вскочил с койки.
— Вышкин в лагере!
— Какой Вышкин?
— У нас с тобой один Вышкин. Николай Филиппович. Хозяинзоны.
— Погоди, погоди… Откуда ему здесь взяться? Сдали нас,что ли?
— Родительский день сегодня! Знаешь, к кому он приперся? —Виктор Сергеевич вытащил из-под раскладушки рваный полиэтиленовый пакет и началскладывать туда свои нехитрые пожитки.
— Ну?
— К Косте Жукову! Отчим он его! Повезло еще, что я егопервым срисовал. Он не при форме, в костюмчике. Возле плаца сейчас пасется сженушкой. Короче, валить надо, пока не поздно.
— Может, пронесет? Не узнает?
— Тебя, может, и не узнает… А не узнает, так малецсдаст. А меня даже в костюме черта срубит. Сейчас праздник начнется, мы черездырку заборную в тайгу уйдем. Через ворота опасно, там Зинаида родителейвстречает. Сбегай пока на камбуз, попроси у Мальвины харчей на пару дней.
— Погоди ты, не гоношись! Сорваться никогда не поздно.Давай отсидимся где-нибудь.
— А концерт? Дирижировать кто будет? И кружки ещепоказывать. По-любому нарвемся.
— Дирижировать не надо, сами споют и спляшут. Скружками разберемся. Не дрейфь.
