узнать о том, сколько боли может вынести тело, и как лучше всего убить кого-то быстро… или медленно. Нам с тобой предстоят годы практики. И всё, что я сделаю с тобой, я потом смогу проделать с другими.
Он присел передо мной на корточки и взял скальпель.
— Я подумал, начать стоит с простого. Китайцы изобрели смерть от тысячи порезов… но действительно ли требуется тысяча? Я посчитаю и проверю. Знаю, это немного старомодно, но у меня полно и других идей. Я многому у тебя научусь. Если честно, малышка Эм, ты просто влажная мечта серийного убийцы, — он поднял голову и посмотрел на багбира. — У меня реально стояк от одной лишь мысли об этом.
— Похоже, ты подумал обо всём, — выдавила я.
— Да, — Ротсей казался довольным. — Это так.
— Но на самом деле ты подумал не обо всём, — сказала я.
Он нахмурился.
— Видишь ли, — продолжала я, — ты не знаешь обо мне всего. Думаешь, что знаешь, но это не так.
Удовольствие на его лице сменилось непониманием.
— Многие люди знают, что я воскресаю после смерти, — сказала я. — Но очень немногие знают, что с каждой смертью я становлюсь сильнее.
Ротсей выпятил нижнюю губу.
— Сильнее?
Мне бы очень хотелось, чтобы моя голова не раскалывалась.
— О да, — я напрягла руки, затем рванула запястьями в стороны и порвала пластиковые стяжки. Затем вскочила и улыбнулась. — Намного сильнее.
Багбир отреагировал быстрее Ротсея. Он не взревел и не зарычал, а бросился на меня, широко раскрыв пасть и вытянув когти.
Я бросилась в сторону, едва избежав травмы, затем вскочила на ноги. Я знала, где оружие — Ротсей уже показал мне свой пыточный скальпель. Я побежала вправо, в тёмный угол, где он взял металлический поднос.
Багбир снова бросился на меня, на сей раз зацепив мою лодыжку. Я взвыла от боли, когда длинные изогнутые когти впились в мою плоть. Затем изогнулась в талии и ударила его кулаком по морде так сильно, как только получилось. Существо не издало ни звука, но отпрянуло.
— Ты не сбежишь, — сказал Ротсей. Он попятился, позволяя багбиру сделать за него грязную работу. — Неважно, какой бы ты ни была сильной, Барни сильнее.
Не померещилась ли мне нотка неуверенности в его голосе? Я снова рывком поднялась. Слева от меня было странное деревянное сооружение. Иисусе… это средневековая конструкция для пыток? Я задрожала и двинулась дальше.
Я уже раскрыла свои карты; если не выберусь сейчас, то наверняка не выберусь никогда. Если я умру и воскресну, то Ротсей проследит, чтобы у меня больше не было шанса сбежать и опять напасть на него. Мне нужно вложить в этот шанс все силы.
Всё ещё понятия не имея, где находится выход, я наткнулась на стол. Прищурившись в темноте, я увидела там всевозможные гадкие штуки. Некоторые были узнаваемыми — кастет, мачете, плоскогубцы — но о предназначении остальных можно было лишь гадать. Наверное, лучше даже не думать об этом.
Я потянулась к мачете и развернулась как раз в тот момент, когда багбир опять набросился на меня.
— Хватай её! — взревел Ротсей. — Убей её!
Неа, не сегодня. Я замахнулась мачете, метя в голову багбира. Он отпрянул, внезапно испугавшись. Я стиснула зубы и замахнулась снова. «Давай же, ублюдок. Подойди ближе». Серебряные болты арбалета против него не работали, но не будет же он так же энергично скакать без башки.
Мачете не достиг головы багбира, но он глубоко полоснул его плечо. Брызнула густая тёмная кровь. Значит, этот мудак всё же способен кровоточить.
— Разорви этой суке горло! — заорал Ротсей.
Какое бы удовлетворение ни доставляла травма багбира, я знала, что надо применить ту же тактику, что и против Лазаря. Бобби Ротсей был слабым звеном. Разобраться с ним и отрезать багбиру путь к отступлению — это лучший курс действий. Я снова замахнулась мачете. Как только медведь отпрянул, я бросилась на Ротсея.
Как только он осознал, что я нацелилась на него, глаза Ротсея выпучились от страха. «Да, не так уж ты наглый, когда жертвы реально дают отпор», — подумала я про себя. Я бежала на него, размахивая мачете, и он запаниковал, споткнувшись о собственные ноги в попытках убраться подальше. Я приготовилась схватить его… но к сожалению, у багбира были другие планы.
В мгновение ока он накинулся на меня, атаковав со спины и повалив меня лицом на жёсткий каменистый пол. Вместо того чтобы выставить перед собой руки и задержать падение, я сосредоточилась на том, чтобы удержать мачете. Мне это удалось… едва-едва.
У моего уха раздалось шипение горячего дыхания, когда багбир приготовился вгрызться в мою яремную вену. Я приготовилась, затем изо всех сил рванулась назад. Багбир вцепился в меня, как ребёнок на закорках взрослого. Я чувствовала его челюсти, рвущие мою кожу, и тяжёлый вес, тянущий меня к полу.
Стиснув зубы и призвав всю свою силу, я побежала назад, набирая как можно большую скорость за то расстояние, что у меня имелось. Последовал толчок, когда я врезалась в багбира, зажав его между своим телом и стеной из крепкого камня.
Я шагнула вперёд и снова бросилась назад. Я почувствовала его дрожь боли, когда шарахнула им по стене, но он до сих пор не стонал, не ревел и даже не пискнул. Его молчание казалось жутким. Я снова шагнула вперёд, приготовившись повторить действие, но багбиру хватило. Он свалился с моей спины, и его изогнутые когти ещё сильнее располосовали мою кожу.
У меня не было времени проверять состояние существа; я и без взглядов назад знала, что он готовится снова наброситься. Кровь от попыток багбира искромсать меня стекала на мою грудь, но я побежала к Ротсею.
В период между моей первой попыткой напасть на него и этой, он вооружился получше. Скальпель валялся у его ног, и теперь он держал что-то вроде самурайского меча. Самурайского меча, чёрт возьми! Он стискивал рукоятку обеими руками и размахивал лезвием.
— Я выпотрошу тебя как свинью! — выплюнул он, размахивая клинком сначала в одну сторону, затем в другую.
Я услышала позади себя
