Джек.
- Почему не хочу? Хочу поехать и посмотреть, может поработать с вашими пловцами. Я уже не действующий – мне можно. Но для этого нужен вызов и контракт. А туристом мне не интересно – далеко и просто так деньги тратить не хочу. А насчет любви – а что мне Америка такого сделала, что я ее должен любить? Ничего. Ну и кто вам доктор? – усмехнулся Макс.
- Так если вам дадут контракт и оформят вызов для консультаций вы поедете? – нетерпеливо спросил Джек.
- Когда будет тогда и поговорим. Их же еще нет. Так что не будем, как у нас говорится делить шкуру медведя, которого еще не убили. – улыбнулся Макс. – кстати приятно провели время и Джек не становитесь пропагандистом – у вас это не получается.
Макс распрощался с американским ловцом лохов и направился на регистрацию. Самолет из Москвы уже прилетел.
Дорога домой.
Летел Макс первым классом. ИЛ-62 был полупустой. Стюардессы тут же его узнали и стали виться вокруг. Макс спокойно съел свой обед и завалился спать. Лететь то пять часов. Проснувшись он пошел умыться и сделать свои маленькие дела. В первом классе двигатели шумели как вентиляторы. Удобно. Макс почитал советские газеты и удивился. Про него было пять строчек в спортивной колонке и все. Надо же, - подумал он, - опять не угодил кому-то даже не знаю кому. Но слово сказано и надо делать. Неожиданно внутри раздался голос шефа – как дела? Макс подумал – нормально лечу в самолете. Ага – уловил. – ответил шеф. Теперь устойчивой будет. Тут из-за недостатков ресурсной базы был затык, но вроде пробил канал к тебе. - Ну я вообще-то на высоте 11 тысяч метров над землей.- заметил Макс. - Это не влияет на мнемоническую связь, - отверг все шеф. Все – конец связи.
Вот жеж блин учудил-то, - подумал Макс и вернулся к своим делам.
Этот Джек, который ни фига не Джек, первая птичка. Обычно амеры сразу реагируют и начинают перетягивать к себе таланты, суля золотые горы и кисельные берега, а этот даже визитку не дал. Шифруется. Что-то они припоздали. Наверное, в Грозный застремались ехать. Да и хрен с ними. Пока не до них.
Макс по прилету опять во Внуково и улетел Новороссийск. А там до Геленджика рядом. Маман встретила его полным столом фруктов и пошла делать плов. Отец должен скоро прилететь – он сдал квартиру и уже переезжает в дом. Бабушка пока остается в Уфе. Там все налажено. Макс поймал кошку, которая тут нашла себе развлечение ловя полевых мышей. Тэсска сразу прижалась и заурчала. Потом подняла свои голубые глаза и умно посмотрела. Умная у нас кошка. И деликатная.
Потом сели отмечать все прошедшие достижения. Плов горкой возвышался по центру стола и мы с маман ложками его потребляли периодически сдобряя перцем и закусывая помидорным салатом с луком и красным перцем и высасывая сладкий чеснок. По рюмке выпили конечно. Маман просто светилась. Ей дом по душе пришелся. Она и виноградом занялась, и абрикосы на урюк посушила, протрясла тутовник на настойку и закатала пару десятков баллонов на зиму с компотом и вареньем. Отец приезжал помогать. Работа у нее на полставки в санатории энергетиков. Полдня и свободна. На ставку нельзя – будут с пенсии снимать. Но ей молодой и красивой отлично. Настойку мою она так и пьет по чайной ложке в день по утрам натощак, что ей явно к лицу. Рассказала, что когда на пенсию её провожали девчонки её плакали. Такая молодая и на пенсию.
За полночь отбились. На утро Макс встал и побежал на свою тропинку в гору. Позанимавшись спустился и двинул на море.
Ну что дядька Макс - первая часть пройдена, - прикинул он сидя на молу под мягким солнцем. Сейчас надо все закончить с Грозным и потом оттуда выдернуть свою жену. Она как раз в Москве сейчас. Макса пронзило – она же заболеет ангиной этой осенью. Вот же тупой качок. Забыл совсем. В Москву надо будет в ноябре рвать. После поговорю с Доком как её продержать до капсулы Шефа. И пару уколов с собой взять надо. Она же рассказывала, как там голодала, потому что еда была непривычная. При мысли о жене у Макса всплыли воспоминания. Как он её ждал все это время. Но никак нельзя было сломать ход событий. Иначе они могли бы и не встретиться. А быть в этом мире одному – без неё – зачем? Когда он её потерял чуть с ума не сошел. Как вот такая, не старая еще, любимая жена оставила его. Макс тогда, впервые в жизни запил. Вытащил его сын. Он нашел какие-то слова. Хотя тоже скучал по матери и страдал также. Сашка почернел, но выдержал. Тогда Макс понял, сын уже вырос. И стал опять работать, чтобы передать ему то, что должен был.
Через две недели Макс двинул в Грозный закрывать дела. Приехав в осиротевший дом, он все-таки попарился напоследок. Сменил замки на нормальные, позвонил на телефонную станцию по поводу телефона, чтобы его оставить будущему хозяину. Объявил о продаже дома с телефоном и канализацией рядом с центром. Покупатель нашелся тут же. Оформили как полагается. Макс получил книжку на маман на 10 тысяч рублей и пошел пешком в бассейн. Надо Григорича уважить.
Григорич сидел в своем кабинете среди кубков и фото в рамках немного печальный.
- Бросаешь нас. – кинул взгляд Борисов.
- Брось Григорич. – отозвался Макс. – Ты знал, что это произойдет. Рано или поздно. Я тебе все методики передал. Расти молодежь. Не моё это - быть тренером. Я одиночка. И потом, у тебя сейчас такой авторитет, что никто не сможет тебя сместить. Ты заслуженный тренер СССР. Не забывай об этом. Если что обращайся – всегда помогу. И обнял старого тренера. Григорич пустил слезу.
- Как часть моей жизни уходит, - всхлипнул он.
- Никуда я не ухожу, - сказал Макс, - считай я в отпуске – и улыбнулся.
Москва.
