Его природный источник ожил, посылая потоки элемента по новообразованным каналам. Они были тонкими, очень тонкими, но они работали! Энергия устремилась к ране, затягивая ее, восстанавливая повреждения.
Цапля глубоко вздохнул и обмяк — его тело наконец-то начало само бороться за жизнь.
Когда с пацаном было закончено — по крайней мере, настолько, чтобы стабилизировать его состояние — я занялся Руриком. У старика обнаружилось легкое сотрясение мозга и трещина в височной кости, но ничего, что нельзя было бы исправить. Пара минут работы с элементом, и он тихонько застонал, приходя в себя.
— Милорд… — прохрипел он, пытаясь сфокусировать взгляд. — Что случилось?
— Тихо! — оборвал я его. — Слушай внимательно… Цапля тяжело ранен, но жить будет. Я стабилизировал его состояние. Ты остаешься с ним. Я иду за Лилией.
Рурик все понял моментально. Глаза его расширились и в них мелькнула ярость — старик прекрасно понимал, что сейчас творится в соседнем доме.
— Эти твари… — процедил он сквозь зубы.
— Именно, — кивнул я. — Жди здесь. Если что пойдет не так — кричи. Я услышу.
Новые способности, обретенные после встречи с чистокровным, все еще были при мне. Сломал магией засов и замок. Они просто мгновенно проржавели и развалились на куски.
Я бесшумно выскользнул наружу и принюхался. По запаху сразу определил нужный дом — вонь похоти и страха била в ноздри даже сквозь метель. Изнутри доносились приглушенные крики и грубый смех.
Дверь поддалась от легкого толчка. Эти идиоты даже и не подумали запереться. В нос ударила тяжелая смесь запахов: пот, страх, возбуждение, ярость. Лилия, совершенно обнаженная, извивалась на кровати, пытаясь вырваться из хватки Барди.
Ее запястья были стянуты каким-то ремнем, а на шее виднелись следы от пальцев. Айварс неторопливо раздевался, поигрывая кинжалом и с похотью разглядывая извивающееся тело девушки.
— А вот и… — начал было Барди, заметив меня, но договорить не успел.
Мой кулак впечатался в его челюсть с такой силой, что я услышал отчетливый хруст костей. Голова мерзавца мотнулась назад, изо рта брызнула кровь вперемешку с осколками зубов. Айварс дернулся к своему оружию, но я был быстрее. Удар в солнечное сплетение согнул его пополам, а следующий — в висок — отправил в глубокий нокаут.
— Лилия! — я сбросил на дрожащую девушку какое-то покрывало. — Беги в сарай к нашим. Быстро!
Она, всхлипывая, замоталась в ткань и выскочила за дверь. А я… я остался с этими двумя. Темное существо внутри меня жаждало крови. Столько крови, сколько эти ублюдки заслуживали.
И начал я с Барди. Он как раз уже приходил в себя, когда мой меч со свистом рассек воздух, отделив его правую руку чуть выше локтя. Брызнула кровь, заляпав стены. И он захлебнулся в отчаянном крике, когда я вырвал его язык одним точным движением. Горячая кровь хлынула на пол, пропитывая доски.
— Знаешь, — произнес я спокойно, глядя в его полные ужаса глаза, — ты ведь сам это выбрал. А мог бы просто выполнить свою работу…
Меч снова взметнулся в воздух — и левая рука присоединилась к правой. Барди забился в конвульсиях, пытаясь отползти, оставляя за собой кровавый след. Но далеко уйти не смог. Я методично отсек ему ноги, одну за другой, чуть выше колен.
Его тело содрогалось в беззвучном крике. Без языка он мог только хрипеть. Но я не собирался его убивать. О нет — смерть была бы для него слишком легким наказанием! Быстро наложил кровоостанавливающие чары — пусть живет. Пусть помнит. Колдовство вызвало огонь, и я прижег раны. А Барди все это время плакал от ужаса и дикой боли.
С Айварсом я тоже расправился не спеша. Он уже пришел в сознание и полностью осознавал происходящее. В его глазах плескался первобытный ужас, когда я методично превращал его в беспомощный обрубок. Язык я вырвал первым делом — не хотел слышать его мольбы или оправдания.
Затем настала очередь конечностей. Одна за другой, они отделялись от тела под аккомпанемент влажных хрустов и чавкающих звуков. Кровь заливала все вокруг, но я старательно поддерживал их жизнь магией. Они должны были жить. Жить и помнить цену предательства.
Закончив с этими двумя, я тщательно обыскал дом. Нашел их кошели, около двадцати тысяч золотом. Неплохо… Забрал все их пожитки, оружие, припасы. Потом вернулся к телу Велькнута. Обшарил карманы, нашел карту и еще немного золота. В общей сложности набралось больше пятидесяти тысяч — неплохая компенсация за предательство.
Я бросил последний взгляд на изувеченных предателей. Они лежали в лужах собственной крови, еще живые, но уже не представляющие никакой угрозы. Беспомощные обрубки, которым предстояло прожить еще много долгих, мучительных часов…
В сарае меня ждала тяжелая картина. Лилия, все еще дрожащая, сидела в углу, завернувшись в какие-то тряпки. Ее глаза были пустыми, невидящими. Она слегка покачивалась взад-вперед, обхватив себя руками. Рурик хлопотал над Цаплей — парень все еще был без сознания, но дышал ровно. Кожа, еще недавно совсем белая, теперь приобрела какой-то землистый оттенок.
— С тобой все в порядке? — спросил я ведьму.
— Я… Там… Они… — бормотала она. — Не успели… — выдохнула. — Вы спасли меня снова!
— Вот… — я высыпал на сено горсть золотых монет. — Здесь около пятидесяти тысяч. Рурик, отнеси их той женщине, что приходила к Лилии. Ей пригодится… чтобы начать новую жизнь.
Старик понимающе кивнул и исчез за дверью. Я присел рядом с Цаплей, и осторожно коснулся его лба. Жар… Начиналось воспаление. Я синхронизировался с его источником — слабым, едва теплящимся. Внутреннее лечение требовало времени и сил, но выбора у мня не было — парню нужна была серьезная помощь.
Закрыл глаза, погружаясь в целительный транс. Элемент тёк сквозь меня в измученное тело Цапли, восстанавливая поврежденные ткани, борясь с инфекцией. Я чувствовал, как его организм откликается на лечение. Вот только очень уж медленно.
Лилия немного пришла в себя и начала мне помогать. Принесла воды, смочила губы раненого. В ее движениях чувствовалась механическая отрешенность, словно она
