Книга Трепетные птички - Лев Портной

Маленький хотел спрятаться от неискушенных взоров. Он уже почти целиком скрылся под хлопковой тканью, лишь правая нога осталась снаружи. Он мог бы подтянуть ее, но странная тишина, воцарившаяся вокруг, насторожила его. Так он и замер в неуклюжей и нелепой позе с ногой наружу. Он не мог видеть, что творится рядом, ему было страшно, он боялся, что кто-нибудь заметит одиноко торчащую ногу, и в то же время не решался подтянуть ее, опасаясь, что это движение привлечет чье-нибудь внимание, и тем самым он себя выдаст.

И, конечно же, он не знал, что один человек его уже заметил.

Ася сидела за столиком напротив и напряженно следила за его ногой. Как только она увидела ее, ей захотелось немедленно вскочить и ухватиться за нее, чтобы вытащить на свет божий ее хозяина. Но она сдержалась, понимая, как важно не спугнуть его. Ведь если он успеет скрыться под белой хлопковой тканью, шансов поймать его практически не останется. Уж кому-кому, а ей это было известно.

То и дело ее отвлекали. То подошел какой-то субчик, от которого воняло так, будто его вымачивали в канализационном коллекторе, и предложил ей вечером составить ему компанию. То подрулила какая-то бикса в прикиде, как у курсистки из пансиона благородных девиц, с дурацкой табличкой на груди, и спросила ее, чего она пожелает. Ася неизменно желала им всем одного: проваливать ко всем чертям и однозначно не раздражать ее!

Когда они отходили, она торопливо искала взглядом ногу и с облегчением вздыхала, обнаруживая ее на прежнем месте, торчащей из-под белого полотна. Маленький, очевидно, решил, что неосторожным движением он скорее привлечет внимание, нежели беспризорной частью тела. А Ася думала о том, как подобраться поближе, чтобы ее не успели остановить, когда она сделает последний рывок, чтобы ухватить эту ногу.

Вадим Кривощеков допивал кофе и мысленно проклинал себя за то, что пришел в кафе с женой. За соседним столиком, прямо за спиной его благоверной, в полном одиночестве сидела сексапильная блондинка с асимметричным каре, завершавшимся большой прядью выкрашенных красным волос. Сперва он не обратил на нее внимания, потому что она была не одна. Но потом между нею и сопровождавшим ее чернявым красавчиком произошла ссора, и он ушел. Вскоре Вадим заметил, что блондинка интересуется им. По крайней мере, последние десять минут не спускала с него глаз. Правда, они ни разу не встретились взглядами.

Вероника Кривощекова ерзала на стуле и чувствовала себя неуютно, так, как будто ее посадили на краю футбольного поля спиной к игрокам, и она рисковала в любой момент получить мячом по затылку. Вадим старался сосредоточиться на разговоре с женой, но грудь незнакомки, туго втиснутая в желтую куртку, гипнотизировала его, и он бросал в ее сторону частые взгляды, слишком частые.

— У нее, что, шестой размер? — спросила Вероника.

— У кого? — вскинул брови Вадим.

— Не знаю, на кого ты там пялишься?!

— Я не пялюсь, — пробормотал Вадим и застыл с чашкой кофе в руках, наблюдая за стремительно приближающейся к ним блондинкой.

Она направлялась именно к нему. Вадим проследил ее застывший взгляд и понял, что девушку интересует его заколка, выполненная в виде ноги знаменитого футболиста Александра Сурнова. Когда блондинке оставалось сделать последний шаг, она бросилась к нему прямо через стол. Вероника завизжала. А он, облившись кофе, повалился вместе со стулом навзничь, увлекая за собой незнакомку, намертво вцепившуюся в его рубашку. Посетители вставали с мест, пораженные необычным зрелищем.

— Что это значит, мерзавец?! — кричала Вероника. — Мне еще не хватало этих сцен с твоими шлюхами! Ноги моей больше не будет в твоем доме!

— Вероника! Вероника! Я впервые вижу ее! Это какая-то сумасшедшая! — оправдывался он, одновременно пытаясь высвободиться из объятий незнакомки.

Ему на помощь спешили официанты.

Ася разжала ладонь и обнаружила одну только ногу. Выходит, она покалечила маленького. Она закричала, и слезы хлынули из ее глаз. Тут еще этот ублюдок набросился на нее. Она успела зажать в кулачке ногу маленького, но незнакомец сдавил ее руку с такой силой, что от боли она опустилась на колени.

— Отдай заколку, сука! — брызгал слюной ублюдок. — Мне ее сам Сурнов подарил! Я тебе мозги за нее вышибу!

«Какая заколка? Какой Сурнов?» — мелькнуло в ее голове.

— Отпусти! Отпусти! Больно же! — умоляла она.

Он сдавил ее руку еще крепче. И когда ей показалось, что ее голова вот-вот расколется от боли, она увидела Леху Николаева и поняла, что он специально сошел с экрана, чтобы спасти ее. Кажется, он играл уголовника, сбежавшего из колонии. А она-то еще ругала этот милицейский сериал! Но Леха был по-настоящему благородным героем и простил ее, и пришел к ней на помощь, и все происходило, как при замедленной съемке. Очень круто. Он отшвырнул в сторону метрдотеля, потянул за плечо ублюдка и приказал ему:

— Отпусти ее.

— Ты еще кто такой? И чего ты вырядился, как зэк из кино?!

— Я сказал, отпусти ее, — твердо повторил Леха.

— Пусть отдаст мне заколку! Мне ее сам Сурнов подарил! Я за нее любому мозги вышибу!

— Сейчас я тебе мозги вышибу! — произнес Леха, вытащил из-под куртки и приставил к голове ублюдка настоящий «Макаров».

Толпа любопытных отшатнулась в сторону, женщины ахнули.

Ублюдок разжал свои грязные пальцы. Леха помог Асе подняться, обнял ее и, плачущую, прижал к себе.

— Все в порядке, девочка моя, все хорошо, — успокаивал он ее, — пойдем со мной.

Они направились к выходу.

— Козел вонючий! — процедил вслед им ублюдок.

И дальше было совсем круто. Лицо Николаева почернело, он повернулся, медленно поднял пистолет и трижды выстрелил. Глаза ублюдка застыли от изумления, кофе на рубашке смешалось с кровью, он конвульсивно дергался от каждого выстрела, а потом упал на пол как бутерброд: пятнами кофе вниз.

— Бежим! — Леха потянул ее за собой.

Она сделала несколько шагов и через плечо своего спасителя увидела, как открылась входная дверь, и в кафе ворвались двое легавых. Они выхватили свои «пушки», и в руках одного из них оружие превратилось в маленькое колечко с бездонной чернотой внутри. Сперва она удивилась столь необычной метаморфозе, но затем поняла, что смотрит непосредственно в дуло пистолета.

«Сейчас я умру», — спокойно подумала девушка, и ей не было страшно.

— Прыгай! — услышала она окрик Николаева.