откинуться назад и отстраниться.
Зверь — самый настоящий демонический конь, понимаю теперь почему так называют, вышиб дверь не головой, а скакнув полубоком — так, что створка ворот просто в дымные щепки разлетелась. Во всполохах дыма и огня мы выскочили из манежа закрытой лаборатории, а я закричал от боли — обломками бруса мне серьезно попало по ноге.
Пессимист во мне сообщил, что скорее всего перелом. Оптимист обратил внимание, что я в сознании, болевого шока нет, так что и переживать сильно не стоит, до свадьбы заживет.
— До конца! Не слезай с него! — раздался мне вслед крик Зверева.
До какого конца? До моего? Зачем я вообще сюда залез?
Промелькнула мимо широкая арка бастиона и копыта зацокали по брусчатке — пегас вылетел во внутренний двор Академии. Нога болела так, что хотелось орать в голос, но орать было некогда. Перед взором мелькали самые разные картинки — пегас стремительно нес меня вперед, игнорируя парковые дорожки и прокладывая новую трассу через декоративные кусты и аллеи.
Во дворе Академии было полно прогуливающихся курсантов, с испуганными криками сейчас разбегавшихся в стороны. Несколько человек прямо передо мной, очень похожих на преподавателей, выставили защитные сферы синих оттенков. Я едва успел вновь прижаться к гриве до того, как пегас врезался в один из таких щитов, повторив трюк с воротами — тараня его не головой, а плечом в прыжке.
Кафтаны улетевших на десяток метров людей действительно были похожи на преподавательские — факультет Аква по всей видимости, очень уж характерный яркий синий шлейф за ними в воздухе остался. Отлетели они метров на десять — это только на бреющем, над кустами, потом покатились по земле. Рассмотреть более детально я не успел, потому что мой пегас летел и летел дальше, разгоняя шатающихся по двору курсантов.
По ушам вдруг ударил невероятной силы вой, прижимающий к земле. Пегас взбрыкнул, споткнулся и резко остановившись присел на подломившиеся передние ноги, проехав по траве на коленях. Я от такого резкого торможения вылетел из седла вперед, кувырнувшись через голову и рухнув на землю спиной со всего размаху. Мелькнули рядом синие стрелы и бледно-голубое, выцветшее на жаре небо исчезло — нас накрыло водным куполом, мгновенно превращающимся в лед с морозным звоном.
Свободное пространство очень быстро сужалось — еще пара секунд, и мы окажемся в плену ледяной глыбы. А дышать как? На вопрос ответа не получил: пегас заржал, выпустив из пасти огненный шлейф, вскочил и взбрыкнув ударил объятыми пламенем задними ногами.
Ледяной купол мгновенно взорвался, разбросав по сторонам огромные глыбы. От удара в землю я соображал мало, но в голове бился призыв Зверева не слезать с коня, так что я, не очень понял как, уже вновь был в седле бешено несущегося вперед пегаса. Неожиданно прошла нога — боли я больше не чувствовал, зато пропало дыхание. Совсем, прилетел в землю я неплохо, даже на траве след вдавленный остался, с язычками пламени по краям.
Через открытые главные ворота мы с пегасом выскочили на площадь, перепрыгнув подряд сразу через две машины такси, в которые усаживались курсанты. Женский испуганный визг остался позади, как и смятые капоты машин, а пегас уже нес меня галопом через площадь. Сейчас впереди никого не было, поэтому улучил возможность оглянуться. На мостовой за нами оставалась огненную дорожку следа, но никакого дыма, чистое пламя.
Не ломать контур и не слезать с коня — билось в голове воспоминания крика Зверева.
Мы с конем летели галопом вперед по-прежнему быстро, но прямо. Площадь пустая, и у меня появилось пара секунд подумать. Надумал во что: учитывая мою уникальность, похоже я разбудил коня на все деньги. Остановить я его могу — сделав примерно то же, что с маузером, когда отсекаю потоки энергии. Но делать этого нельзя — Зверев не советует, жалко не успел объяснить, почему.
Если пегас не израсходует всю полученную энергию, а я отсеку потоки, блокируя контур, что с конем будет — взорвется? Как минимум, он испортится — я это предполагаю, учитывая тон крика Зверева, красный боярин явно во время напутствия спокойствие не сохранил.
Была, правда, одна проблема: если пегас не выдохнется раньше, тогда есть вариант что испорчусь я. Потому что боль в ноге — и не только в ноге после второго падения, понемногу возвращалась. Несмотря на невероятную скорость галопа — мы сейчас километров восемьдесят в час выдаем, сидеть на пегасе оказалось довольно комфортно. До того момента, пока мы низко летели по ровной пустой площади, вот только она уже закончилась, и мы выскочили на главный проспект.
Дорога широкая, почти пустая. Промелькнуло несколько грузовичков, машин, потом встретилось две разъезжающиеся телеги, а следом одна разворачивающаяся, но как-то получилось с ними разминуться. Из-за этого, правда, я не проконтролировал что впереди. А впереди был большой перекресток пяти углов, на котором неприятным для меня сюрпризом в центре стояло несколько машин, городовой и толпа народа. Похоже, у перегруженного фруктами грузовичка — часть коробок, не рассыпавшиеся, уложены в открытом кузове значительно выше уровня кабины, вырвало заднюю ось. Фрукты из выпавших коробок раскатились по дороге, в отдалении их торопливо собирали вездесущие мальчишки.
Повернуть на такой скорости я не успевал, пегас летел прямо в толпу. Останавливать, «выключать» пегаса нельзя, вдруг действительно взорвется, но и врезаться в такое количество народа — это ж будет массовым убийством. Я попытался обогнуть место аварии, но моментально понял, что не успеваю. От отчаяния положения рванул поводья в сторону и вниз, вываливаясь из седла вбок. Как казаки, укрывающиеся вместе со своими лошадьми в высокой траве, я сейчас тоже уложил коня на бок. Только они это делают стоя на месте, а я исполнил подобное на скорости близкой к скорости мотоцикла. Конь подо мной действительно не совсем разумный — нормальное животное на подобное бы не пошло, а этот рефлекторно реагирует на заученные команды.
Вместе с упавшим на бок пегасом — минуя основную толпу, мы проскользили по мостовой, оставляя огненный след и превращая рассыпавшиеся яблоки в печеные. Врезались в покосившийся грузовик — пегас его просто снес, быстро замедляясь, а я воткнулся ступнями в седло и подлетев словно на трамплине, влетел в окно здания второго этажа. Благо, открытое — запутавшись в сорванной занавеске влетел в большую комнату, упав на мягкий ковер. Когда сорвал с себя тлеющую занавеску (а почему она тлеет и дымит?), мое появление встретил женский визг — в комнате находилось не меньше трех благородных
