Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
возьму с вас все до последней монеты.
Я поворачиваюсь, подняв руку, мое терпение иссякло.
— Роб, пошел на хрен. Иди, почини свой нос и держи его там, где ему самое место. Подальше от нас. Если ты пойдешь против Ретта, я расскажу все. Так что просто заткнись, ладно?
Он качает головой, глядя на меня так, словно не может поверить, что вежливая, покладистая девушка, с которой он справлялся годами, только что сказала ему это. И это Винтер уводит его прочь. Это Винтер не хочет встречаться со мной взглядом.
Я поворачиваюсь к нему спиной, лицом к Ретту.
— Тебе нужно уйти.
— Что? — Он выглядит искренне сбитым с толку.
— Серьезно, Ретт? — я кричу шепотом. — Это чертов беспорядок. Мой отец в больнице, и ты только что раскрыл мой самый большой, самый сложный секрет очень, очень впечатляющим образом. Тебе нужно уйти. Я поговорю с тобой позже. Мне не нужно, чтобы ты прямо сейчас был здесь и вел себя как собственник.
Ретт моргает, под его щетиной проступает румянец. После глубокого вздоха он наконец говорит:
— Хорошо, прекрасно. — Он подходит ближе, приподнимает мой подбородок, большим пальцем проводит чуть ниже моих губ. — Но я хочу прояснить одну вещь. Я не собственник. Я защитник. И я никогда не перестану защищать тебя. Я бы не задумываясь ударил этого ублюдка еще раз, если бы это означало, что он перестанет так с тобой разговаривать.
Я киваю, немного ошеломленная тем, что он только что сказал, но слишком измотанная, чтобы сделать что-то еще.
— Хорошо, — отвечаю я.
Я слишком взволнована, чтобы разобраться в своих мыслях и чувствах в этот момент, и я боюсь того, что я в них найду. Все, что я знаю, — мне нужно пойти побыть со своим отцом и прочистить голову.
Ретт наклоняется и оставляет поцелуй на моем лбу, щетиной царапая мою кожу и заставляя мои волосы встать дыбом. Он резко разворачивается и выходит через вращающиеся двери. Все взгляды в комнате прикованы к нему.
В том числе и мой.
28
Саммер
Ретт: Мне чертовски жаль.
— Если бы у меня уже не было сердечного приступа сегодня, это могло бы вызвать у меня один.
Я откидываю голову на спинку неудобного кресла, стоящего в углу палаты, и позволяю своим глазам закрыться.
— Не смешно.
— Заразны ли проблемы с сердцем? Потому что я думаю, что ты заразила меня.
Я качаю головой, уголки губ приподнимаются. Он никогда не позволял мне забыть о том, как я спросила его об этом, когда была маленькой. Я беспокоилась, что он подходит слишком близко, и переживала о том, что он проводит слишком много времени рядом со мной, потому что думала, что врожденный порок сердца может быть заразным.
— Все равно не смешно.
— Как ты думаешь, у Роба сломан нос?
Я тяжело вздыхаю.
— Я не знаю. Не я врач в этой семье.
— Неужели надежда на это делает меня засранцем?
Теперь у меня вырывается грустный смешок. У нас с отцом отношения, граничащие с дружбой, и я бы ни за что на свете не променяла их на другие.
— Ты уже был засранцем.
— Да. Это правда, — соглашается он, сидя в кровати. Я приоткрываю глаза и смотрю на него. Его темные волосы немного более растрепаны, чем обычно, возможно, в них даже больше серебристых прядей, чем я помню. Мой отец выглядит… старше. В каком-то смысле, которого я не замечала до недавнего времени. Я думаю, это случается, когда к тебе подкрадывается шестидесятилетие.
Его зрелость сильно поражает меня сейчас, когда он лежит на больничной койке, не похожий на одетого в костюм, болтающего языком нарушителя спокойствия в глянцевом офисе.
Мои глаза щиплет, когда я изучаю его. Я сжимаю губы, чтобы они не дрожали, чтобы удержать прерывистое дыхание внутри.
Когда он смотрит на меня, я зажмуриваюсь. Крепко сжимаю веки и хочу смахнуть слезы, скопившиеся под ними.
— Саммер, детка, иди сюда. Я в порядке. — Его голос мягкий, такой успокаивающий. Это возвращает меня в те долгие дни, проведенные в детском отделении с ним рядом.
Рыдание вырывается из меня, и он поднимает руку, жестом подзывая меня к себе. И, когда слезы текут по моим щекам, я переваливаюсь и заползаю на узкую больничную койку под руку моего отца. Даже сквозь ужасный запах больничных простыней я чувствую его успокаивающий аромат.
— Я была так напугана, папа. Я… Как только я узнала, я пришла. Я должна была быть здесь раньше.
Его широкая ладонь скользит вверх и вниз по моей руке, когда он прижимается щекой к моей макушке.
— Нет, не должна. Это не твоя работа — заботиться обо мне. Я просил Винтер не звонить тебе раньше. Она хотела этого. Но я не хотел, чтобы ты волновалась.
Это заставляет меня заплакать еще сильнее. Я утыкаюсь носом в его грудь, вытирая мокрые от слез руки о грубую больничную рубашку, которая все еще на нем.
— Пап, я действительно облажалась.
— Да. — Он продолжает гладить мою руку. — Я видел.
— Я не хотела, чтобы все вышло вот так. Винтер. Я не хотела, чтобы она…
Его голос становится грозным, и он крепко сжимает пальцы.
— Этот ублюдок тебя к чему-нибудь принуждал?
— Нет. Он… Я, ну, ты знаешь, я всегда была в него влюблена. Даже когда это превратилось просто в осмотры. — Мой отец хмыкает. На самом деле это была обычная шутка. Трудно не восторгаться красивым молодым врачом, который спас твою жизнь. — Это было примерно тогда, когда мне исполнилось восемнадцать. Я была совершеннолетней и пошла с друзьями выпить. Я столкнулась с ним в баре, и вместо того, чтобы тусоваться, мы закончили тем, что всю ночь катались по городу и разговаривали. И так все пошло прахом.
— Как долго?
Я хмыкаю и поворачиваю голову, чтобы посмотреть в потолок.
— Два года.
— Господи Иисусе, — бормочет отец. — Что потом?
— Потом… Винтер. — Я тяжело сглатываю, позволяя себе почувствовать мучительную боль, которую испытала, когда он сказал мне, что встречается с ней. Тогда я не могла уложить это в голове. Но теперь я могу. Я была молода и так чертовски хотела мужчину без профессиональных границ. Я не знаю, как я раньше этого не понимала. Винтер начала работать в той же больнице и мгновенно его забрала.
А я была мгновенно забыта.
Он не любил меня, он использовал меня
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
