висевшие на стене.
— Да-да, милая, ты проспала целых три часа — спасибо твоему лечащему врачу за транквилизаторы, которыми она меня снабдила! — Лосано улыбнулась и помолчав немного продолжила. — Вот уж не ожидала от тебя подобных выходок! Мне-то казалось, такая славная пожилая леди должна знать, как вести себя в обществе, особенно после того, как ей в деталях расписали последствия опрометчивых поступков… — Лосано покачала головой и с укоризной взглянула на миссис Мартинес. — Мы ведь так давно знакомы, милая, я думала, что могу на тебя положиться!
Задумчиво потерев подбородок, словно что-то прикидывая в уме, Лосано спросила:
— Когда, то бишь, твой сын нанял меня в сиделки… года полтора назад, кажется, или немного поменьше? Если вычесть вынужденный перерыв, когда тебе увезли в приют, в общей сложности, я ухаживаю за тобой десять месяцев! Десять! Кормлю тебя, умываю, одеваю… подтираю твой вонючий старый зад! И что я получаю за все это, вместо благодарности?!
Лосано вздохнула и, покачав головой, продолжила свой монолог:
— Да, ты узнала обо мне кое-что новое, но разве же это имеет значение? Не думала я, что ты такая узколобая шовинистка!
Миссис Мартинес отчаянно заморгала.
— А-а, кажется, я понимаю. Ты, вероятно, винишь меня в гибели своего сына? Малыша Рики, пусть земля ему будет пухом!
Миссис Мартинес моргнула один раз, по морщинистой щеке медленно скатилась слеза. Лосано пожала плечами и равнодушно произнесла:
— Зря, ты так, милая, я его не убивала. Если интересно, могу подсказать, кто это сделал, чтобы ты, наконец, угомонилась. Вряд ли тебе что-то даст это имя, особенно учитывая, что оно не настоящее, но я все-таки назову его тебе: убийцу твоего сына звали Миа Томас.
Анна Мартинес устремила на Лосано внимательный взгляд.
— Да-да, ты не ослышалась, я сказала «звали». Миа Томас уже год, как мертва! Можешь благодарить за это своего любимчика шерифа, он ее застрелил! Не скажу, что я этому рада, но возможно, для нее так было и лучше… Бедная девочка! Как вспомню, что ей пришлось пережить перед смертью, внутри все переворачивается! Даже подумать о таком страшно!
Лосано прижала к животу аптечку, которая все это время лежала у нее на коленях.
— Вот уж неудачная вышла инвазия! — добавила она. — Однако, для тебя это должны быть приятные новости. Надеюсь, теперь ты успокоишься, и инцидентов, подобных, сегодняшнему, больше не повторится. Нам с тобой нечего делить, так что давай договоримся, милая: никаких больше тайных сигналов, морганий и прочих попыток предупредить шерифа или кого бы то ни было. Я, как и раньше, буду за тобой ухаживать и жить с дочерями в этом доме, а если ты еще хоть раз попытаешься все испортить… -
Лосано содрогнулась всем телом, практически все ее суставы пришли в движение с омерзительным хрустом перекатываясь под туго натянутой кожей. Внешность женщины стала меняться, она все еще напоминала саму себя, однако в чертах появилась уродливая угловатость. Наверное, именно это и было в ней самым страшным — в этом хищном облике все еще проглядывал человек.
Миссис Мартинес, неспособная не то что убежать, но даже отвернуться от воплощения своего худшего ночного кошмара, зажмурилась, что есть мочи и пролежала так по меньшей мере минуты три. Когда же, наконец, открыла глаза, перед ней вновь возникло привычное лицо Марии Лосано.
Надеюсь, мы друг друга поняли? — Лосано испытующе посмотрела на Анну Мартинес.
Та послушно моргнула в ответ.
— Ах, да, еще кое-что: По-моему, уже и дураку было бы ясно, что твои попытки отказаться от еды не помогают. — она похлопала по аптечке. — Ты ведь уже в курсе, милая, что кормить тебя можно и через силу, а на наших препаратах ты все равно будешь набирать вес, как на дрожжах. Так стоит ли мучить себя впустую? Завязывай с этим!
Лосано открыла аптечку и вынула оттуда шприц, наполненный ярко синей жидкостью. Глаза миссис Мартинес округлились, ресницы задрожали.
— Ах, да! Разумеется, за сегодняшний инцидент последует наказание. Пойми меня правильно, милая, я не держу на тебя зла, хотя мне, между прочим, здорово влетело от доктора Кэнтон, за то что я чуть не поставила под удар всю нашу… скажем так, миссию! — Видишь ли, милая, Мёрфи сразу побежал ей на меня жаловаться! Ей богу, как ребенок! Однако, речь даже не об этом! Своим необдуманным поступком ты подвергла опасности не только меня, но и моих девочек, а этого я никак не могу оставить без последствий. Лучше заруби себе на носу, безопасность моих детей для меня на первом месте. Уж ты то должна понимать.
Лосано перевернула шприц и постучала ногтем по стеклянной стенке. Несколько пузырьков всплыли на поверхность, после чего она вдавила поршень и тонкая синяя струйка брызнула из наконечника иглы.
— Я тебе уже рассказывала про «синий укол», однако до сих пор ты была знакома с ним лишь понаслышке, теперь же тебе доведется ощутить его действие на себе. Можешь не волноваться, он не причинит существенного вреда твоему здоровью. Несколько часов тебе просто будет очень-очень больно и если Олив правильно рассчитала дозировку и ты не умрешь от болевого шока, в остальном, все с тобой будет в порядке. Пойми меня правильно, я сама не в восторге от подобных мер, но ты не оставила мне выбора. Надеюсь, мы друг друга поняли, и больше мне никогда не придется прибегать к этому средству!
Лосано сделала Анне Мартинес укол в вену, невзирая на отчаянное моргание и слезы беспомощной женщины. Закончив, она взглянула на часы и спокойно произнесла:
— Скоро начнет действовать. Через два часа я зайду тебя проведать. Надеюсь, Оливия не ошиблась с дозировкой, мне бы очень не хотелось случайно тебя убить, дом у тебя замечательный!
Миссис Мартинес вздрогнула и резко зажмурилась.
— Что, уже началось? Тогда не буду мешать. Не скучай тут! — произнесла Лосано и выключив свет, вышла из комнаты.
Затворив за собой дверь, она направилась в гостиную. Алисия и Аврора, смотревшие губку Боба по телевизору, не сразу заметили появление матери, но через мгновенье обе, как по команде, обернулись.
Какое-то время они просто молча смотрели на мать, затем Алисия кивнула, выключила телевизор и взяв Аврору за руку, увела ее из дома.
Мария прошлась по комнатам и погасив везде свет, вышла на крыльцо.
Втянув полную грудь влажного ночного воздуха, она улыбнулась дожидавшимся ее девочкам, стянула с себя платье и, сбежав по ступенькам, бросилась через двор прямо к лесу. Девочки переглянулись и, звонко смеясь, побежали следом.
Примечания
