Они видели — Шасти выводила княжича до ветру, а парень спал на ходу и на окрики не реагировал. А потому тучи над головой фальшивого «Йорда» сгущались.
Я кожей ощущал мрачный настрой этой вольницы. Думаю, они даже не сговаривались особо, но план в головах был примерно один. Очень уж они все были похожи.
Выделялись из массы только Багай и Лойчен. Багай был этакий упоротый революционер, и всё время пытался быковать, выбирая, какие команды «Йорда» он готов выполнять, а какие нет (где его так воспитали, или это гены?).
А Лойчен был какой-то более окультуренный, чем все остальные. Слов много умных знал, спросить тоже мог что-нибудь умное.
Спросил, например, почему бойцов в волчьем отряде ровно дюжина: только ли для удобства счёта?
Я задумался. Сказал, что потом отвечу, когда ужинать будем. И надо было к этому моменту что-то умное изобрести.
Почему — двенадцать? Странный какой-то счёт. Вот же зануда маленькая!
Вечерело, а Бурка всё не возвращался.
Я пока не особо тревожился. Следить вообще лучше всего ночью. Может, волк — затаился и ждёт подходящее для разведки время?
Солнце тихонько спускалось с неба, собираясь юркнуть за ближнюю гору и разом погрузить наш лагерь во тьму.
Воины ещё спали. Оба стражника чинно сидели на камне, но уже поглядывали на пустой котёл. Ужинать было более чем пора. А ядовитое мясо вроде бы обошлось без последствий. Хорошо.
Мальчишки всё ещё возились с волками. После полёта зверя надо было осмотреть, растереть мышцы.
Ухаживали они за крылатыми с удовольствием — я смотрел и радовался.
Потом из юрты вышла Шасти в облике колдуна Нишая, и картинка сломалась.
Стражники занервничали, пацаны ощетинились, как выводок ежихи. Только волки не отреагировали — этих Бурка предупредил, что бояться странно пахнущего колдуна не нужно.
— Эй, воин! — окликнула меня Шасти. — Пусть твои волчата принесут мне воды и дров! Да пусть шевелятся, а не то — скоро стемнеет!
Я кивнул, отрядил ей двоих посмелее, остальных распустил, велел привести себя в порядок и заняться едой.
Думал — начнут безобразничать, но все, кто оказался свободен от хозяйственных дел, уселись возле костра и начали шептаться, то и дело косясь на «Нишая».
Понятно — ещё один «злобный враг».
— Как там Байсур? — спросил я девушку.
— На удивление хорошо, — отозвалась Шасти и пошла в сторону реки, подальше от чужих ушей. — Послушный стал, как шёлковый пояс. Хоть на рубаху его вяжи.
— Значит, проблема в теле Камая или в самом Йорде, — сказал я уверенно. — Нужно бы его допросить как следует. Может, он что-то помнит?
Шасти непонимающе посмотрела на меня, и я пояснил:
— В печатях я разбираюсь плохо, а вот в допросах кое-что понимаю. Йорд может догадываться или даже знать — что мешает нам наложить на него печать.
— Пытать будешь? — рассмеялась Шасти.
— Вряд ли. Пытка плюс подчинение — хреновый коктейль. Не хочу, чтобы он меня потом ещё и боялся. Мне нужен нормальный вожак для мальчишек: в меру строгий, разве что с ключиком в голове.
— А что такое коктейль? — Шасти дошла до кучи камней и опустилась на самый плоский.
Я сел рядом. Пояснил:
— Это молоко взбитое миксером. Со льдом и сладкими фруктами. Очень вкусно.
Девушка задумчиво посмотрела на меня и задала следующий вопрос:
— А что такое миксер?
Вот я попал! Захотелось обнять её и взять губами паузу в разговоре. Но нас было видно из лагеря. Что подумают стражники, если Йорд вдруг начнёт целовать колдуна?
Я коротко рассмеялся и пообещал:
— Кончится война, изобрету миксер и сделаю тебе коктейль.
— О-о! — сказала Шасти. — Я запомню. Мне такого никто ещё не обещал!
Вдали от лагеря её голос стал почти знакомым, и если закрыть глаза…
Я потряс головой, лезут же всякие мысли!
— Только сначала работа! — сказал я строго. — Нужно наложить печати на воинов и на стражников.
— Четыре амбала? — улыбнулась Шасти. — А как мы затащим их в юрту? Давай плеснём им в мясо сонный отвар?
— Сами придут, — ухмыльнулся я. — Проштрафились. Я уже пообещал отправить их вечером в наказание к колдуну.
— А за что?
Я вкратце рассказал Шасти историю с поимкой шпиона, с побегом, с отравленным мясом и спросил:
— А ты не знаешь, зачем здесь обычно отправляют к колдуну? Мне показалось, что процедура эта знакома и воинам, и стражникам. Испугались они прилично.
— Знаю, конечно, — засмеялась Шасти. — Это же совершенно по моей части было.
— Как это?
Признаюсь, она опять меня удивила. Я-то считал, что девушка помогала отцу делать зелья, амулеты и чёрные камни. А тут ещё и такое!
— Ну, это же самая «низкая» работа для подмастерьев, — попыталась объяснить Шасти. — Я же всю жизнь была подмастерьем у отца.
— И… что ты делала? — спросил я с тревогой.
Такая милая девушка, но… то демоны из камней, то?..
— Накладывала наказание. — Шасти, видя моё беспокойство, виновато развела руками. — Иногда — чтобы помучались, а иногда такое, от которого потом умирают. Это же часть лекарской практики, — стала оправдываться она. — Чтобы хорошо лечить, нужно знать, какими дорогами в тело и душу приходит смерть. Меня учили не только снимать, но и накладывать самые разные болезни: боль, лихорадку…
— Жуть какая, — поморщился я.
— Работа у колдунов непростая, — вздохнула Шасти. — Я не скажу, что мне нравилось причинять людям страдания, лечить всё-таки веселее. А ты обещал воинам наказание или печать?
— Клюв я им на заднице обещал вырастить, долбодятлам. Но лучше — всё-таки печать наложить. Болезней не надо, они
