class="p1">— А какой у нас выбор? Ждать, пока Марион потеряет слишком много сил и не сможет проклясть золото? А потом смотреть, как умирают Энни и Оуэн?
— Мы не можем пожертвовать ею! — прошипел Гай, сжимая кулаки. — Не в нашем положении, когда без поддержки колдуна не обойтись!
— Так ты предлагаешь пожертвовать детьми?!
Он со злостью пнул ведро, и оно с грохотом скатилось на несколько метров вниз, но задержалось на выступе, покрытом кучкой сухих ветвей.
— Я предлагаю подойти к вопросу рационально!
Йован скрестил руки на груди, с яростью глядя в глаза Гаю.
— Значит так, либо ты со мной соглашаешься и начинаешь действовать, либо я сделаю всё сам. Меня уже достало смотреть, как всё летит в тартарары, пока вокруг никто ни на что не может решиться.
Он напрягся, ожидая, что сейчас просто будет сброшен с крыши, но Гисборн не собирался применять силу, а только скрипел зубами и шумно сопел.
— Ну ладно, — прорычал он наконец, когда Йован уже думал, что стоит повторить эти слова ещё раз. — Тогда слушай, как мы поступим. Какое бы заклинание не позволяло колдуну подслушивать, не думаю, что он может следить за двумя событиями одновременно. Пока я буду говорить с Марион, ты позовёшь вдову, чтобы обсудить план убийства Робина. Надо заставить врага обратить внимание именно на вас. Это безопаснее, чем выносить Марион с её слабым телом за пределы защитных чар.
— Звучит логично, — согласился Йован. — Но не слишком ли большой риск?
— А кто минуту назад истерил, что надо действовать без промедления?
— Я не истерил! — но сейчас было не лучшее время для споров, и ему пришлось подавить возмущение. — Неважно, пошли уже.
Он повернулся и хотел открыть дверь, но Гай схватил его за плечо.
— Мы что, по-твоему, так быстро помыли крышу?
— А сам факт того, что мы озаботились крышей в такое время, не кажется колдуну подозрительным? — фыркнул Йован. — Думаешь, он считает, сколько мы тут провели?
— Лучше не рисковать лишний раз. Останемся ещё минут на пятнадцать.
Гисборн сел в тени надстройки, ведущей внутрь, с видом йога, который собрался медитировать ближайшие пятьсот лет, и вперил взгляд в никуда, уподобившись нежити Гуда.
— Что ж, хорошо, — Йован тоже прислонился к холодной стене, не прогретой лучами солнца. — Посидим, поболтаем о весёлых вещах.
Судя по брошенному на него взгляду, слово «веселье» считалось неприличным в этих краях. Какое-то время пришлось сидеть молча, но долго выносить безделье ему было не под силу. Сперва Йован от нечего делать острым осколком камня царапал что-то на кирпиче, потом принялся выковыривать глину из щелей, за что получил тычок в бок.
— Гай, хочешь анекдот? — спросил он, пряча беспокойные руки в карманы.
— Не хочу.
— А я всё же расскажу, — не сдавался Йован. — Тук-тук…
Гисборн никак не отреагировал, даже не посмотрел в его сторону.
— Спроси: «Кто там?»
— Нет.
— Тогда я спрошу за тебя, — он попытался сымитировать недовольную холодную интонацию. — Кто там?
Гай вдруг резко встал, доставая ключи.
— Ладно, твоя взяла. Идём внутрь.
Но едва он открыл замок, где-то вдалеке послышались голоса. Йован тут же пригнулся, чтобы не быть замеченным, однако, нельзя было одновременно хорошо спрятаться и рассмотреть, что происходит. Гай сделал ему знак прижаться к стене, так было меньше шансов попасться кому-нибудь на глаза.
По соседней улочке шла похоронная процессия: здесь были Аманда с оставшимся ближайшим помощником и хвостом из ещё нескольких человек. Впереди плелись двое мужчин с носилками, на которых лежало тело, покрытое чёрной тканью. Несмотря на то, что все жители деревни были очень дружны, хоронить товарища вышло почему-то около десяти человек.
— Кого это они несут? — прошептал Йован, осторожно выглядывая из-за надстройки. — Погоди-ка… Ты видел, только что?..
Ему показалось, что тело шевелилось. Не было похоже, будто это происходило от движений несущих: труп приподнял руку и немного повернул голову. Йован пару раз моргнул и прищурился, думая, что зрение его обмануло, но в этот же момент человек на носилках высунул руку наружу, слабо пытаясь сбросить с себя ткань.
— Что за…
Даже Гай выглядел весьма озадаченным.
— Видимо, это Брюс.
— Я ведь правильно думаю, что с ним собрались делать?
Гисборн нахмурился, внимательно рассматривая процессию. Люди шли не с пустыми руками, у большинства были скромные букеты из красных или белых цветов, но один держал канистру.
— Они сожгут его и погребут прах, как здесь делают со всеми мёртвыми.
— Но ведь он не мёртв!
Гай растерянно развёл руками.
— Похоже, никто этого не замечает.
— Ну и дела… — протянул Йован, не сводя с тела изумлённый взгляд. — Честно говоря, я сомневался в твоей теории, но после такого верю безоговорочно. И что теперь, спасать этот недотруп?
— Ты хочешь его спасти? — растянув губы в кривой усмешке, спросил Гисборн.
Йован поморщился, вспомнив неприятное лицо и ещё более неприятные кулаки Брюса.
— Да знаешь, как-то нет. Пусть добивают.
Он взял подмышку метлу и толкнул дверь.
— Не говори об этом в доме, — предупредил Гай. — Колдуну не следует знать, что мы видели, иначе он нацелится на нашу память.
Вдова обнаружилась снова заваривающей чай на кухне, будто делала это весь день напролёт. Стол был заставлен свежей выпечкой, которую она штамповала быстрее хлебобулочного завода. Её способность производить бесконечное количество сладкого практически из ничего казалась поистине сверхъестественной.
Мистер Пушистая Попка, как всегда, крутился вокруг ног хозяйки, а на его холке восседала миссис Мышь, бросая самодовольные взгляды на подружек, робко притаившихся под шкафчиком.
— Как Энни? — спросил Йован.
— Ох, не слишком хорошо. Я дала ей снотворное. Конечно, оно значительно уступает зелью Марион, но у меня хотя бы появилось время приготовить ужин.
Состояние девочки было не в пример хуже, чем у Оуэна. Она не желала видеть никого, кроме вдовы, да и той становилось всё тяжелее справляться.
— Нужно срочно провести ритуал с золотом. Сегодня или, в крайнем случае, завтра
Старушка печально вздохнула.
— Я с тобой согласна, но, боюсь, сложно будет убедить Гая и ещё сложнее Марион. Это очень трудно для них обоих.
Йован сам не заметил, как у него в руках оказалась чашка чая и булочка с повидлом, а вдова уже протягивала ему сахарницу.
— Достаточно, чтобы Гай с нами согласился, — ответил он, делая небольшой глоток. — Он ведь стал хозяином Марион, а нежить не может ослушаться приказа.
Тем временем миссис Мышь наскучило кататься на кошачьем загривке, и она спрыгнула на пол. Кот облегчённо фыркнул и начал чесаться с таким упоением, будто не делал этого семьсот лет. Увидев, что крыса вперевалку потопала к двери, Йован поспешно
