Лазарет. Три дня спустя.
— Ну что я могу сказать, Ярослав, ваша регенерация и правда феноменальна, — старичок в белом халате смотрел на меня цепким взглядом. — Я бы хотел по возможности заняться глубоким анализом вашего организма, ведь даже у лекарей, чей организм сам вырабатывает особый вид силы, и те не могут так быстро регенерировать серьезные раны.
— Насчет этого ничего сказать не могу, — я усмехнулся и глянул на себя в зеркале. — Как вы понимаете, у меня слишком плотный график, и когда освобожусь, я вам не скажу.
— Жаль, жаль, — он покачал головой. — Что ж, вы свободны, господин Мечников, всего хорошего.
— Благодарю, Тимофей Иванович, — я коротко поклонился. — Вы настоящий кудесник.
Лекарь лишь махнул рукой: иди, мол.
Эти три дня были настолько скучными, что вчера вечером я был готов уйти в самоволку. Только слова лекаря, что завтра меня отпустят, остановили от такого поступка. Меня один раз навестил Горький и постоянно звонил отец, каждые несколько часов. Он все рвался приехать, но не получилось. Задача с броней для армии оказалась куда сложнее, чем он думал, и приходилось все время посвящать этому.
У входа меня ждал Горький и еще один незнакомый мужчина в белом классическом костюме. Был он черняв, с карими глазами и гладко выбритым лицом. Не араб, но какая-то примесь арабских кровей там точно присутствовала.
— Здравствуй, Яр, — Горький пожал мне руку. — Знакомься, это Джинн. Имени тебе не скажу, он не любит это дело.
— Добрый день, — я улыбнулся и протянул руку Джинну, и тот ответил неожиданно крепким рукопожатием.
Хм, а в нем куда больше силы, чем кажется на первый взгляд. На первый взгляд он сильнее, чем Андрей. Внимательно присмотревшись к нему, я понял, что это такой же антимаг, как и мы. Только его аура почти отсутствовала, такое ощущение, что он ее намеренно прятал.
— А теперь поехали, — Горький кивнул в сторону черного внедорожника. — У нас четыре дня до начала турнира, мне приказали гонять тебя до седьмого пота. Не знаю, чем ты так насолил деду, но это его приказ.
— Деду? Ты про князя Пожарского?
— Про него, родимого. Министр обороны и по совместительству один из сильнейших архимагов империи, — Горький говорил максимально серьезно. — Поверь, парень, если ты когда-нибудь выйдешь против него на учебный поединок, готовься проигрывать. Опыт у него как у всех нас вместе взятых.
— Принял, — я усмехнулся. — Но, думаю, до этого не дойдет.
А даже если дойдет, то Пожарский сильно удивится. Будь он хоть трижды сильнейшим архимагом, я тоже не собираюсь стоять на месте. Сейчас мне мастера не соперники, а ведь я только приступил к тренировкам и пониманию своей силы.
Мы сели в автомобиль и резко тронулись с места. А через полтора часа мы остановились возле огромного закрытого ангара.
— Вот тут мы и будем тренироваться, — Горький сделал пригласительный жест. — Поверь, тебе понравится.
Он подошел к тяжелой стальной двери и набрал код. Дверь щелкнула и плавно открылась, пропуская нас внутрь. Темнота тут же сменилась холодным светом, а мне открылась интересная картина. То, что снаружи выглядело как самый обычный ангар, изнутри было настоящей базой. Стойки с оружием, зона отдыха и огромная тренировочная площадка. Причем если в академии обычно были тренажеры на ловкость, то тут все было куда серьезнее. Тяжелые пулеметы на поворотных лафетах хищно смотрели на меня черными стволами.
— Я вижу, ты уже оценил все это великолепие, — Андрей весело хмыкнул. — Мы тут на четыре дня, как раз до того, как должен начаться турнир. Четыре дня — не так много, но даже этого хватит, чтобы подтянуть тебя в управлении силой.
— И чем мы тут будем заниматься? — Мы подошли к зоне отдыха, и я сел на диван. — Хочется конкретики.
— Мы научим тебя, как использовать силу, чтобы тебя не раскрыли, — впервые заговорил Джинн. — Я видел, как ты смотрел на меня, пытался понять, почему не видно моей ауры?
Я кивнул. А он, оказывается, и говорить умеет.
— Держать силу внутри сложно, особенно в бою, — Джинн продолжил монотонно ронять слова, — когда адреналин заставляет сердце биться как сумасшедшее, очень сложно сохранять холодный рассудок, но один раз ты уже справился, а значит, дальше будет легче.
— Когда я уже успел такое сделать? — Я наморщил лоб в попытке вспомнить такой эпизод.
— Когда не выпил «Дашков» до конца, — спокойно ответил он, — если бы ты сделал это, тебя бы убили. Таков закон.
М-да, весело. И ведь они бы правда грохнули меня, не раздумывая, слишком сильно местные маги трясутся за свою власть. Император вроде мужик нормальный, но, опять-таки, политика — это грязное дело.
— Ладно, потом поговорим, пора приступать к тренировкам, — Горький положил сумку рядом с койкой и хрустнул шеей. — Сейчас посмотрим, из какого ты теста слеплен.
* * *
Два часа спустя.
Я смотрел на дыру в правой руке и улыбался. Хах, вот и первое ранение за тренировку, и надо отдать должное антимагам, гоняли они меня по-взрослому. Мало того что они выставили меня на полосу препятствий, так помимо этого они еще и вмешивались постоянно, то усиливая напор, то, наоборот, резко сокращая давление. Я два раза доходил до конца, и после этого они заставляли повторить, усложняя задачи.
— Первая рана за два часа, — Джинн улыбнулся одними уголками рта. — Он сделал тебя, Андрей, ты тогда и сорока минут не продержался.
— Я же говорил тебе, что парень хорош, — Горький вытер пот со лба и широко улыбнулся. — А ведь ты не верил, Джинн. Ну что, кто теперь прав?
Джинн ничего не ответил, мне кажется, этот парень вообще живет в каком-то своем мире.
— Тогда двадцать минут перерыв и продолжаем, — Горький кинул мне бутылку с водой. — Вот, промочи горло и подумай о том, в чем была твоя ошибка.
— Слишком тонкий слой ауры, — сразу же ответил я. — Но тут ничего не поделаешь, либо так, либо будет заметно.
— А усилить локально не додумался? — Горький хмыкнул. — Ладно, ты пока еще не умеешь разгонять сознание до таких скоростей, но это дело наживное. Дальше будут медитации и как раз тренировки на скорость.
* * *
