распылили на мелкие осколки, которые сейчас свободно плавали в бесконечном хороводе вокруг материнской звезды.
— Фиксирую активный сигнал в десяти секундах справа по курсу, — доложил Квентин, собирая данные с разных сканеров. — Четыре метки, три из них уже не подвижны. Есть ответ на позывной. Наемный отряд «Плеть», порт приписки планета Орша три. Подают общий сигнал бедствия.
— Я знаю эту планету, но она считалась непригодной для жизни. Тут что-то не так, но надо проверить. Курс в сторону сигнала. Макс дай связь.
— Вызов пошел капитан.
В такой звездной каше сигнал пробивался паршиво, плюс к этому, почему-то активно работал РЭБ на одном из замерших кораблей.
— Вызывает крейсер «Шатун». Наемный отряд третьего ранга. Отвечаю на общий сигнал бедствия.
На экране через пару минут появилось взволнованное женское лицо, прикрытое шлемом тактической брони.
— Отряд «Плеть» второй дивизион, пилот Ния Отс. Прошу об эвакуации. В живых остались семь человек включая меня. Шестеро в медкапсулах.
— Капитана Мадс, отряд «Шатун». Какие хромые черти занесли вас в закрытый сектор?
— Я не могу ответить, задание получал командир первого дивизиона.
— За дурака меня не держи Ния! Вы зарегистрированы на планете Орша три, насколько мне известно, она не пригодна для жизни. Я в праве отказать, не получив достоверной информации.
— Сам знаешь, что половина документов таких отрядов как наш, чистой воды фикция, а такие как мы на подхвате у серьезных игроков. Нам не докладывают о цели задания. Знаю только, что поступил большой заказ на Архов, причем живых. Кто заказчик не знаю.
— Короче браконьеры. Все понятно. Это Архи вас так отделали?
— Точно не знаю, — с некоторым раздражением ответила Ния. — На их флагмане летное звено непонятных машин, против них ничего не помогает. Я уже пятую неделю пытаюсь не сдохнуть в этой развалине. Прошу вас, не бросайте!
— Жалко бабу, — вдруг ляпнул Макс и покосился на Квентина, который тоже закивал, заметив мой взгляд.
— Ход у корабля есть? — спросил я Нию, которая явно слышала фразу, брошенную Максом.
— Малые маневровые еще отвечают.
— Хорошо. Ложимся в дрейф, дайте ей пеленг для ориентира. Ты подруга двигай в нашу строну будем тебя спасать. Макс, поменяйся с Нео, и сам ей займись, бабник. Квен, что там на счет флагмана?
— Пока не вижу капитан. Наверное, прячется в поле обломков.
Я сам перевел данные радаров и антенн на свой пульт и настроился на частоту гвардейской эскадры дома Сварг. Вновь пошел сигнал вызова. Отметился индикатор перехвата, что означало, «на том конце взяли трубку».
— Девочки! Синтия! Хель! Мора! Выходите! Папочка вернулся!
Пять минут в эфире стояла гробовая тишина.
— Девчонки! Хель! Мора! Синти!
Голоэкран подернулся рябью, и на нем появилась изувеченная фигурка Хель. Девочка стояла в зоне фиксации видеообъектива возле пошарпанной рекреационной камеры и внимательно смотрела перед собой чуть наклонив голову в бок.
— Папочка?
— Хель! Деточка! Что с тобой случилось?
Комбинезон на девчонке был изодран в лохмотья, левая рука оторвана по локоть, но кое-как зашитая и подлеченная. Волосы свалялись и больше напоминали старую щетину, торчащую во все стороны. На поясе у нее висели два детских черепа, связанные между собой обрывком какой-то ленты, к черепам были подключены кабели от небольшого блока питания.
— Папочка⁈
— Это там с тобой Синти и Мора?
— Они спят, — туту же ответила Хель чуть обретая нормальные реакции. — Если ты тот, кого я ждала, назови слово. Пожалуйста, назови его. Прошу, только то самое слово! — Буквально взмолилась девчушка, закатывая поблекшие глаза к потолку.
— Прости что меня так долго не было, Хель.
— Не извиняйся. Просто назови слово. Очень тебя прошу. Правильное слово. Пожалуйста.
— «Арахнофобия».
По ту сторону экрана маленькая искалеченная девочка буквально рухнула на колени опустив голову. Почти минуту она пыталась что-то сказать, но ей никак не удавалось. Наконец она подняла взгляд и вновь посмотрела на меня.
— Я так долго тебя ждала. Забери нас отсюда, пожалуйста.
— Я уже иду, Хель. Я заберу вас. Теперь все будет хорошо.
Громадина «Фобоса» плавно поднялась из глубин астероидного поля и неспешно направилась в нашу сторону. Макс и свободные от вахты снаряжали челноки чтобы вытащить пострадавший отряд «Плеть» из обломков их корабля, а я чуть не вылез в открытый ангар без скафандра. Вот ведь дурная привычка от нежити, шляться в открытом космосе без всякой защиты. Благо Хила меня остановила и тоже собралась идти со мной. Ее внешность девочки должны помнить. Хоть похоже на то что в активном виде осталось только одна Хель.
Нацепив скафандр, пройдя все положенные по регламенту процедуры, я оседлал свободный челнок, и мы с Хилой направились на приближающийся носитель, когда-то очень грозный и тяжелый линкор «Фобос». Крепко же ему досталось за эти годы. Весь корпус был изувечен следами прямых попаданий тоннельных орудий. Некоторые отсеки и вовсе лишились обшивки получив сквозные пробоины. Больше половины ходовых двигателей отсутствовали, но корабль все еще был на ходу и даже мог дать бой.
При нашем приближении гигант сбавил ход и отключил защитное поле.
Такое чувство внутри, будто бегу спасать собственных детей. В каком-то смысле это конечно так, но ведь я больше не должен испытывать каких-то чувств и эмоций. Да и поведение Хель меня тоже очень озаботило. Я себе и представить не мог что Синтетик способен показать себя с такой неожиданной стороны.
Совершив посадку на летной палубе «Фобоса», мы вместе с Хилой отправились в рубку управления, прихватив с собой малый спасательный комплект для эвакуации раненых.
Пройдя три отсека оказались в большом инкубаторе, который явно очень давно перестал функционировать и промерз насквозь. Собственно, сам факт заморозки инкубатора говорил только о том, что молодое потомство паучков там прекрасно сохранилось и лишь ждут, когда их наконец разморозят.
За инкубатором шли трюмы с кормами и питательными жидкостями. Тоже давно обесточенные и не подающие признаков жизни.
Спустились еще на три яруса к внутренней бронированной капсуле рубки. В этих отсеках уже была атмосфера и работали регенераторы вместо общей корабельной системы. Все оборудование в этих зонах было уже на пределе.
Дверь в рубку в ожидании нас оказалась распахнутой. Хель лежала на грязном полу, уже не в силах удерживать вертикальное положение. Тощая как скелет, бледная, покрытая слоем грязи и пыли, какой-то технической смазкой.
Я опустился возле нее на колени и стал
