разыграли? В чём истинный смысл побуждений Родиона? А если бы оказалось, что парень взялся за голову и подошёл к девушке с серьёзными намерениями?
— Родион взялся за голову? Ты слишком плохо его знаешь, Арс! Скорее, династия Авериных взойдёт на трон, чем Серафимов возьмётся за голову. Он неисправим. Что на счёт его истинных побуждений, это независимость и величие дворянского дома Серафимовых. Ты ведь знаешь, что для их дома это идея фикс?
— Это я знаю, но причём здесь Карина?
— Чагины — далеко не последний по силе дворянский дом в империи. Это крепкий дом, который может за себя постоять. Тем более, они союзники Авериных. Заметь, не вассалы.
— Да, это уже кое о чём да говорит. Я знаю, что вы не станете заключать союз с кем попало.
— Так вот, Родион перешёл под крыло Гараниных и начал прощупывать почву: чем они занимаются, куда можно вложить деньги. Но амбиции Родиона шли куда дальше вассалитета. С помощью брака с Кариной он рассчитывал получить поддержку Чагиных и сбросить с себя вассалитет, а затем и попрать незыблемое лидерство Гараниных в регионе. Представляешь, что бы произошло? Передел сфер влияния не входил ни в наши интересы, ни в интересы Гараниных. Мы за сотрудничество и здоровую конкуренцию, а потому незамедлительно сообщили своё видение ситуации Николаю, а он передал куда следует.
Аверин подвинул к себе чашку кофе и с невозмутимым видом принялся размешивать сахар. О таких серьёзных вещах он говорил совершенно спокойно, будто речь идёт о паре по дипломатии или прогулке в парке.
— И что тебе ответил Коля?
Пётр улыбнулся и взял небольшую паузу, прежде чем ответить. Он отложил в сторону ложку и внимательно посмотрел на меня.
— Понимаешь, по-хорошему я не должен тебе этого говорить, но я понимаю, что ты не станешь распространяться на эту тему где не следует, да и мы с Николаем не делали из этого большой тайны. Гаранин собирается жениться на Лизе, а потому не будет предпринимать серьёзных мер, пока Родион не перейдёт черту. На этот случай у Гараниных есть противники, с которыми можно договориться о помощи в обмен на некоторые уступки.
Я отлично понимал о чём говорит Аверин. Если Родион станет реальной угрозой для Гараниных, они примут меры и избавятся от проблемного вассала.
Наш разговор прервался, когда в кают-компании появилась Карина. Девушка была вся красная и тяжело дышала.
— Всё в порядке? — заволновался Аверин.
— В полном! Застукала его с поличным.
— Надеюсь, у тебя не было чувств к Серафимову? — Пётр внимательно следил за Кариной, но девушка рассмеялась и ответила куда спокойнее.
— Нет, просто терпеть не могу, когда вот так лгут в глаза. Родя решил сыграть в игру с мастерами придворных интриг и проиграл без единого шанса на успех. Не тот уровень, чтобы создавать серьёзные проблемы.
— Арс, а что ты хотел? Надеюсь, не рассказать о выходке Родиона?
— Ну их в тундру, этих Серафимовых, я хотел предложить хорошую бизнес-идею.
— Вот как? Я весь во внимании! — напрягся Аверин и придвинулся к краю стола. — Можешь говорить спокойно, всем присутствующим людям я доверяю. Никто из них не украдёт твою идею, потому как в этом случае они пойдут против Авериных. Зная тебя, я уверен, что это нечто интересное.
— Не факт. Ты ведь в курсе, что из-за «Октопуса» крушение потерпело с полсотни судов, из них около тридцати перевозили товары?
— Говоришь очевидные вещи, — кивнул Пётр.
— Я понимаю, что многие товары безнадёжно потеряны, но есть вещи, которые мы можем поднять с морского дна. Как ты, возможно, знаешь, глубина Карского моря в прибрежной части не превышает сотню метров. С Печорским морем ситуация та же. Я предлагаю взять батискаф и попытаться поднять со дня моря ценные металлы, товары, которые не испортились под водой. Вот, погляди, я нанёс на карту места крушения торговых судов. Мы можем побороться за грузы двадцати четырёх кораблей. Конечно, за месяц летних каникул мы не успеем обследовать все корабли и поднять интересующие нас грузы, но с дюжину целей точно можем обработать.
— Рискованно, — произнёс Аверин. — Понимаешь, в чём дело? Сколько стоит батискаф?
— Тот, который нам нужен для дела, обойдётся в тридцать семь миллионов. Плюс ко всему аренда яхты для перемещения батискафа к месту крушения кораблей и оплата труда…
— В общем, ты предлагаешь мне вложить сорок миллионов в очень сомнительное дело. Знаешь почему? Потому что эти товары принадлежат государству, и мы получим от их добычи только двадцать пять процентов.
— А если мы арендуем батискаф у Императорского географического общества? Насколько я знаю, в день это обойдётся нам в пятнадцать тысяч рублей. Учитывая, что мы будем работать всего месяц, четыреста пятьдесят тысяч — вполне подъёмная сумма.
— Вот, мне нравится, что ты начинаешь искать варианты, — оживился Аверин. — Если так, за месяц мы потратим меньше миллиона, но имеем все шансы заработать в десять раз больше. Какую долю ты хочешь?
— Десять процентов от итоговой суммы с учётом вычета налогов и расходов на аренду и оплату труда.
— Справедливо. Собирай команду на июль, я рассчитываю на хороший результат.
На якоре мы простояли недолго. Осмотр затонувшей подводной лодки завершился, никто из экипажа не успел добраться до спасательных капсул. Этим вечером мы должны были сниматься с места, зайти на ночь в Нарьян-Мар и возвращаться в Мурманск. Когда поднимали якорь, я стоял у самого борта и смотрел на то место, где покоился «Октопус». И пусть я не мог рассмотреть его очертания сквозь толщу воды, я знал, что он находится там, как и весь его экипаж.
— О чём думаешь? — спросил Кеша, застав меня врасплох.
— Я думаю, что убивший Алису человек был на этой подводной лодке. Он пережил её меньше, чем на год.
— Малиновская всё не выходит у тебя из головы? — переживал Уваров, а я отрицательно покачал головой. Кеша похлопал меня по плечу, а потом выдал предложение, которое загнало меня в ступор:
— Слушай, а если попробовать изобрести машину, которая удаляет воспоминания? Как думаешь, это хорошая идея?
— Нет, — ответил я, придя в себя. — Я не хочу избавляться от этих воспоминаний. И потом, даже если ты сможешь создать такую вещь, она больше навредит, чем поможет. Сам ведь знаешь чем оборачиваются подобные изобретения в руках
