она. — И если тебе удастся пройти все испытания, то твоя награда придет к тебе. Настоящая любовь. — Она вздохнула, как будто эта идея понравилась ей на каком-то уровне, хотя я сомневался, что она была способна на такое желание. — Но ты не можешь оступиться. Ты не можешь потерпеть неудачу. Ты покончишь с проклятием вампиров и заберешь дар бессмертия у тех, кому он никогда не должен был достаться. Или ты умрешь, пытаясь это сделать.
Я открыл рот, чтобы ответить, когда молния вспыхнула так ярко, что я был вынужден закрыть глаза. Окружавшее меня тепло исчезло, и ледяной дождь снова обрушился на меня.
Я открыл глаза, и богини уже не было. Я был один под дождем, и у меня не было ничего, кроме надежды, что она сдержит свое обещание. Я должен был следовать своей клятве и покончить с Восставшими. И, возможно, однажды я смогу найти свое счастье взамен.
К тому времени, как я вернулся в лагерь, буря утихла, Тор закончил свое путешествие по небесам, и все, что осталось от его путешествия, — это глубокие лужи и густая грязь между палатками. Полоска солнечного света поднялась над горизонтом, и я наконец смог ясно видеть в разгорающемся свете.
Я не знал, помогло ли мне общение с богиней или нет. Мое положение не улучшилось, но она дала мне надежду, что это возможно. Мне нужно было только пройти все испытания, которые она мне уготовила, и уничтожить Восставших. Тот факт, что наш народ безуспешно пытался сделать это на протяжении сотен лет, не остановит меня. Я всегда был предан делу их поиска и искоренения.
Она сказала, что все четверо все еще ходят среди нас, и это знание вызвало чувство беспокойства в моей груди. Более ста лет не было никаких признаков или сообщений о местонахождении Эрика Ларсена, и мой народ начал верить, что он мертв, надеясь, что кто-нибудь из наших, возможно, прикончил его до того, как погибнуть самим в бою. Если ему удавалось так долго скрываться, то найти его сейчас может оказаться действительно очень сложно. Но я принимаю вызов. Возможно, смерть его предполагаемых братьев и сестры заставит его выйти из подполья.
Люди просыпались и покидали свои палатки, когда солнце начало подниматься на небо. Я сомневался, что сон легко приходил ко многим, пока бушевал шторм.
Когда я приближался к своей палатке, кто-то преградил мне путь, и я тяжело заморгал, когда мой взгляд упал на Валентину. Она была безукоризненно одета в темно-зеленое платье с глубоким вырезом, обнажавшим большую часть груди и оставлявшим обнаженным живот. Я позволил своему взгляду скользнуть по ней, пытаясь оценить ее красоту. Не то чтобы я не видел способа желать ее, как мог бы желать любую красивую женщину. Я просто не чувствовал к ней ничего более сильного. Кроме того, я совсем ее не знал. И она не казалась похожей на воина. А именно этот тип женщин обычно заставлял мою кровь биться быстрее.
— Я искала тебя в твоей палатке. Я подумала, что мы могли бы позавтракать вместе, — сказала она, ее глаза искали на моем лице то, в чем я сомневался, что она найдет. — Я подумала, может быть, мы могли бы немного узнать друг друга, но твой брат не позволил мне войти. Он сказал мне, что тебя там нет.
Я моргнул, переваривая ее слова, в то время как мои мысли были заняты богиней. Джулиус прикрыл меня, хотя какая-то часть меня хотела, чтобы он не утруждал себя этим. Позволил ей увидеть Астрид в моей постели, и… я вздохнул. Это была ничтожная надежда и жестокая мысль. Я сомневался, что Валентина отменила бы помолвку из-за такой мелочи, и, скорее всего, это только усугубило бы мои проблемы.
— Где ты был? — Валентина настаивала, когда я не ответил, с трудом скрывая нахмуренное выражение на лице.
Я оглядел себя. Я был полуодет и насквозь мокрый. Было ясно, что я попал в шторм, и, без сомнения, она задавалась вопросом, не сошел ли я с ума.
— Мне нужно было проветрить голову. Хотя завтрак звучит заманчиво. — Я слабо улыбнулся ей, и ее глаза загорелись. Возможно, я был слишком суров с ней. Я полагал, что она просила об этой судьбе не больше, чем я, просто она, похоже, была более готова принять ее. Возможно, я слишком часто фантазировал о том, какой, по моим представлениям, должна быть любовь для меня. Дикая, хаотичная романтика, которая затронет мою душу. Та, которую я почувствовал бы в своей крови в тот самый момент, когда мы встретились. Именно так отец описал свои чувства при первой встрече с моей матерью, и я предполагал, надеялся, что моя собственная любовь заявит о себе также быстро.
Джулиус появился позади Валентины, и я обратил свое внимание на моего брата, который выглядел не особо удивленным.
— Гулял в шторм, Магнар? — спросил он с понимающей ухмылкой, и я подавил вздох. — Без сомнения, ты всю ночь ворочался в своей постели из-за сегодняшних волнений и едва мог уснуть.
— Что-то в этом роде, — категорически ответил я, отказываясь позволять ему подразнивать меня.
— Я был весьма удивлен, когда пришел искать тебя на рассвете. И обнаружил твою постель… брошенной. — Он многозначительно приподнял бровь, и я понял, что он нашел Астрид именно там, где я ее оставил. Возможно, позволить украденной девушке спать в моей палатке в ночь перед тем, как моя помолвка станет официальной, было не лучшей идеей, которая мне когда-либо приходила в голову. Я догадывался, что в долгу перед Джулиусом за то, что он прикрывал меня.
— Спасибо тебе за заботу, брат. Я как раз собирался позавтракать со своей будущей невестой. Возможно, ты мог бы убедиться, что в моей палатке прибрано, прежде чем я вернусь? — Спросил я, зная, что он поймет мою просьбу позаботиться о том, чтобы Астрид покинула мою постель и ей дали что-нибудь поесть.
— Не сомневаюсь, ты хорошо вознаградишь меня за такую услугу. Оставь мне что-нибудь на завтрак. — Он широко улыбнулся Валентине и повернулся, направляясь к моей палатке. Я знал, что он найдет кого-нибудь, кто вернет Астрид в ее деревню, и она уедет задолго до того, как Валентина вспомнит о ее существовании.
— Твой брат все еще не дал клятву? — спросила она меня, глядя, как он уходит.
— Пока что. Мы планируем, что его пророчество будет озвучено после его шестнадцатилетия, чтобы он мог также принять свой обет пораньше. — Я
