Потому и на слове хранят только самое важное, а не продукты из магазина таскают.
— Понятно, а как его создать это заклинание?
— Минуту.
Инга включила крохотный ноутбук, потыкала в нем и в шкафу что-то зажужжало. Рубежница открыла створки и оказалось, что в шкафу стоит здоровенный МФУ. Инга взяла распечатанный листок и дала мне.
— Запоминай форму.
Я чувствовал себя шпионом, которому показывают план проникновения в логово к врагу. Если она еще сейчас сожжет листок, будет один в один.
Все оказалось гораздо прозаичнее, но вместе с тем не менее эффектно. Когда я кивнул, бумага в руках рубежницы вдруг потемнела и превратилась в пепел. Будто бы от времени.
— Но самое главное здесь — слово, — продолжила она. — Оно будет вроде как пароль, чтобы открыть твой потаенный ларец. И самое важное, слово должно быть редким. Знаешь, сколько случаев было, когда слова повторялись?
Вопрос, само собой, оказался риторический. Откуда мне быть посвященным в такие тайны?
— Если ты скажешь слово, которое уже создано, да сотворишь форму, то это будет сродни попытке вторгнуться в чужие владения. Кроме того, чужое слово всегда защищено хистом. В лучшем случае — если рубежник равен тебе, то просто тряхнет хорошенько. Пару дней проваляешься. В худшем…
Она не договорила, но стало ясно — ничего хорошего ожидать не приходится. Понятно, слово надо придумать, чтобы ни одна собака даже не догадалась о его существовании.
— Теперь о главном. О Врановом.
Я весь подобрался.
— То, что он вне закона — это хорошо. Ратники воеводы отправятся к нему домой. Только едва ли это даст плоды. Он не глупый. И теперь явно затаился. Вопрос где? Единственный, кто может привести к нему — ты. Вы ведь связаны.
От этого стало совсем не по себе. Я бы и рад был забыть про спиритуса и остальные недопонимания, которые произошли у меня с Врановым, да куда там. Я ведь был ему действительно, как кость в горле.
— Врановой очень злопамятен. И едва ли успокоится, пока не убьет тебя.
— Замечательная новость.
— Но я знаю, что ему нужна одна трава. Для чего — непонятно. Но нужна очень, в этом не сомневайся. Я хотела через подставного рубежника попытаться продать ее ему. А во время сделки убить. Но не успела. Теперь действовать придется хитрее.
Она сказала это «убить» так просто, словно говорила про чистку зубов. Хотя я понимал, что детский лепет кончился. Уж после той схватки, из которой нам всем чудом удалось выбраться. Правда, еще непонятно, с какими потерями. Надо бы лешего навестить.
— Мне важно знать одно. Ты со мной или нет? Теперь мы в своем праве. Но скажи прямо сейчас, глядя мне в глаза. Ты готов убить Вранового? Не дрогнешь ли?
Вот и все, Мотя, игры закончились. Может, и хотел ты бегать по лесам, быть другом всей нечисти, помогать людям и не только. Но всегда приходится делать выбор.
И Инга наконец предстала той, коей и была на самом деле. Опытной и жесткой рубежницей. Ее взгляд прожигал насквозь. Не удивлюсь, если встану, а на кресле дырка. Но я не отвел глаза. Смотрел на нее долго, после чего произнес твердо и четко.
— Я готов.
— Хорошо, еще кое-что. Нам нужен его хист.
— Что значит нужен? Ты хочешь его забрать?
— Да, хочу. Не для себя, конечно.
— Для Наташи?
Инга удивленно посмотрела на меня.
— Она способная девочка, умная, сильная. Но ей еще рано становиться рубежницей, поверь мне. Есть люди, которые дорого дадут за то, чтобы забрать этот хист. И ты будешь очень доволен, если они будут тебе благодарны.
— Разве Врановой отдаст свой хист добровольно?
— Мы сделаем так, чтобы отдал.
— Да куда вы претесь⁈ — услышал я возмущенный голос Викентия. — Неможно тут находиться. Прочь!
Инга щелкнула пальцами и дверь кабинета распахнулась. И тут же на пол повалилась вся троица. По всей видимости, бес и черт подслушивали, прильнув к замочной скважине. За этим постыдным действием их и застал домовой.
— Стареешь, Викентий, — неодобрительно покачала головой Инга.
— Виноват, хозяйка, — таким затравленным голосом сказал домовой, будто его ждала вечером порка. Хотя, кто знает, может, и ждала.
— Думаю, Матвей, все самое важное с тобой мы обсудили, — поднялась рубежница, давая понять, что разговор закончен. — Завтра встретимся и отправимся к воеводе. Я на поклон, а ты на присягу. Надеюсь, у тебя нет возражений?
— Да какие тут возражения? — пожал плечами я. — Сколько веревочке не виться…
— А на шею петлю все равно накинут, — не сдержался бес.
Правда, тут же стушевался под гневным взглядом Инги.
— Викентий, позови Наташу. Пусть отвезет Матвея с его… зверинцем. Ты домой? — это она уже спросила у меня.
— Нет, надо забрать машину. И еще бы хотелось увидеться с лешим.
— Мой тебе совет, Матвей, старайся не сближаться с нечистью. Другом тебе из них никто не станет.
Я выразительно посмотрел на нее и улыбнулся.
— Только из-за этой нечисти я все еще жив.
Эпилог
Тверская шумела машинами, шелестела листьями деревьев в Новопушкинском сквере, разрывалась на все лады рингтонами возле метро. И это еще летом, когда в столице чужан людей значительно меньше. Многие разъехались по дачам, устремились к Волге, разлетелись по прочей России и миру, наслаждаясь теплом и солнцем.
Шуйский неодобрительно осмотрелся. Ему не нравилось, что они находились на виду. Даниил предпочитал более кулуарные встречи в уединенной обстановке. А еще не любил, когда происходило нечто, что он не мог контролировать. Как сейчас.
— Не понимаю, зачем мы здесь? — спросил он. — Почему нельзя было все провернуть в особняке на Покровке? Без лишних глаз.
— Простая мера предосторожности, — ответила Агата. — Он доверяет мне, но не тебе. Мы давно сотрудничаем.
— Сотрудничаете? И скольких рубежников ты убила благодаря ему?
— Не всегда нужно кого-то убивать. Порой достаточно просто скомпрометировать человека. Помнишь, как прошлым летом у чуди сменился их староста, который выжил из ума? И наша семья заключила много интересных сделок на поставку артефактов.
— Не думал, что это твоих рук дело.
— Не все в мире происходит по великому разумению князя Шуйского. Ты принес то, что я просила?
— Принес, — кивнул он. — На слове держу.
—
